V
“Гипоксия, вызвавшая повреждение головного мозга. Нарушение координации, дефекты речи и моторики рук, искажение восприятия, нарушения краткосрочной памяти…”
Док закрыл медицинскую карту и поднял глаза на посетительницу. Они сидели друг напротив друга за столом маленького, но довольно уютного кабинета. Одну сторону комнаты занимал шкаф и стеллаж, из которого владелец кабинета не так давно извлек медкарту. Напротив почти на всю стену располагалось окно, под которым большой цветок в горшке самозабвенно купался в лучах зимнего солнца. Растение, высотой в полтора метра и с широкими яркими листьями, было явно довольно хорошим уходом и в благодарность создавало приятную атмосферу вокруг.
Девушка ерзала на стуле и застенчиво перебирала ножками:
- Спасибо вам, что приехали сюда ради нас. О вас говорят так много хорошего, а я уже и не знаю, на что надеяться…
Доктор, скрывая смущение, привычным движением поправил очки.
- Да, ваш случай и правда сложный. - Он одной рукой приподнял медкарту, поглядел на обложку и положил на место. - Можете побольше о нем рассказать? Давно он здесь?
Собеседница подняла глаза к потолку, окунаясь в воспоминания.
- Чуть больше года. Его перевели сюда через месяц после аварии. Врачи там говорили на многое не надеяться, что после таких повреждений мозг редко когда восстанавливается… Я делала что могла, занималась с ним все свободное время, и ему помогало. Заикание и ступоры быстро прошли, примерно через три месяца он был совсем как здоровый, но…
Повисла недолгая пауза. Док смотрел на неё добродушно-выжидающим взглядом. Он знал, каким будет это “но”, и все же ему нужны подробности.
- Теперь ему будто вновь девятнадцать. Я тогда училась в другом городе, а он ехал меня навестить. Автобус сильно задержали, он не смог мне позвонить, в итоге мы разминулись и он три часа прождал меня на дороге. Мы никогда не говорили об этом, но видимо это его сильно травмировало. То, что я тогда не дождалась его на станции...
Она вздохнула и закрыла лицо руками.
- Не вините себя, -попытался ободрить её Док. - Мозгу свойственно цепляться за яркие воспоминания, и не факт что именно это воспоминание было каким-то особенным. Человеческий разум очень загадочный, не все можно объяснить научно.
После недолгой паузы девушка продолжила:
- Теперь он живет этим днем. Будто мы молодые влюбленные и он так давно меня не видел… И только подыгрывая ему удается нормально поговорить, потому что если начать рассказывать, как все на самом деле… Ну, вы знаете. Он пропадает. Будто закрывается в кокон воспоминаний, а когда возвращается…
- Все начинается заново, - закончил фразу Док. Девушка кивнула. В создавшейся паузе мужчина нервно перебирал пальцами, предвкушая неловкий вопрос.
- Слушайте, не знаю как бы спросить… вчера он сказал, что у вас есть другой, и это мне показалось довольно… странным.
Девушка сложила руки на столе и как-то по глупому улыбнулась. Сложно было предположить, смутил ли её этот вопрос, обидел или обрадовал.
Скорее и то, и другое и третье.
- Это наш сын. Ему скоро шесть…
Теперь смущаться пришлось доктору - тот был искренне удивлен подобному.
- Он уже большой и очень смышленый, но не любит приходить сюда, потому что папа не узнает его и не помнит их любимую песенку. Ведь папе всего девятнадцать…
Мужчина потрясенно переваривал услышанное.
- И вот, мне приходится разрываться между ними, и если сын хоть капризничает, но все понимает, то Ему кажется что я про него забываю и тусуюсь, с подружками, - насмешливо исковеркав последнее слово, она улыбнулась.
Озадаченный доктор искренне удивлялся стойкости этой женщины, которая в таких обстоятельствах находила силы так искренне улыбаться. И все же одна мысль не давала ему покоя:
- Но почему вы не говорите ему как есть? Почему не скажете, что у вас нет никакого “другого”?
Выпалив это, он сразу же пожалел об этом и отругал себя за непрофессиональный вопрос. Девушка улыбнулась, но на этот раз не так безмятежно, и на уголки глаз навернулись слезы. Она склонила голову набок и тихо ответила:
- Я не могу. Ведь Он его вспомнил. Вспомнил. Сам...
VI
В весеннем сквере было тихо и совсем безлюдно. Природа оттаяла, обнажив серую землю и скелеты деревьев. Кое-где начала пробиваться трава, а голые ветки только-только начали обрастать твердыми почками, из которых вскоре родится прекрасная зелень. И в этом сером мире ярким пятном стояла белая вишня. Как огромный цветок из белых цветочков с нежным розовым оттенком, она гордо стояла, раскачиваясь от легкого ветра, среди голых деревьев, будто знак - признак скорого возвращения жизни для этого мира.
И здесь стоял Он, наблюдая этот контраст и размышляя о том, что время относительно, но неизбежно. И чтобы не произошло в этом мире, время неизбежно принесет новую жизнь и она, пусть и в новом своем проявлении, но обязательно возьмет свое.
Увлеченный созерцанием и своими мыслями, он совсем не заметил, как кто-то подошел и легонько взял его за руку. Он повернулся.
-Эй! Ну где тебя носит? Мой…
Он не смог договорить - губы его пронзил поцелуй, крепкий до ярости, полный грустной тоски и горячей надежды. И семнадцать тысячелетий слились в один день. В этот самый миг, в одном поцелуе.
Она положила голову ему на грудь и крепко прижалась руками:
- Да знаю я. Твой телефон разрядился…