В Венгрию стягивались с Западного фронта фашистские танковые дивизии. Противник все еще не терял надежды вызволить свои крупные силы, зажатые в Будапештском кольце.
Гитлер издавал приказ за приказом «держаться до последнего», обещая окруженной группировке скорое освобождение. Но ряды «защитников» Будапешта редели с каждым днем. Еще в январе была очищена от врага восточная часть венгерской столицы. Квартал за кварталом переходили в руки советских воинов и в Буде — западной части города. Но гитлеровцы по-прежнему рвались к Будапешту, бросая в бой одну танковую дивизию за другой.
Батальон Миркина, оседлав шоссейную дорогу из Секешфехервара на Будапешт, оказался на самом острие контрударов крупных подразделений гитлеровцев. Бойцы мужественно отражали атаки, нанося врагу тяжелые потери в живой силе и технике. Истекал кровью и батальон Миркина. Был убит командир роты старший лейтенант Хабаров. Его место занял парторг Прохин. Но вскоре он был тяжело ранен в рукопашной. На весь батальон осталось четыре офицера.
Павел все эти дни находился в бою, от бессонных ночей почернел лицом, исхудал, но по-прежнему где словом, а где личным примером ободрял молодых бойцов. А их становилось все меньше и меньше. Не было среди них уже и Саидова. Он погиб в неравной схватке, успев в последнюю минуту подорвать гранатой наехавший на его окопчик тяжелый немецкий танк.
В тот вечер Павел все же свалился от усталости прямо в траншее и забылся тяжелым сном. Но проспал недолго, его разбудил Мансуров.
— Комсорг, вас ищет комбат. Он на КП первой роты.
Павел заторопился к командирскому блиндажу. Там, кроме комбата, были лейтенант Заварин, который теперь командовал второй ротой, и старший лейтенант Токин.
— Товарищи, враг измотан, выдохся. Нам приказано завтра утром контратаковать противника и взять деревушку, что стоит на опушке леса, — комбат сделал паузу, выждал, что скажут офицеры, но те молчали. — Вы все знаете, что сил у нас мало. Людей — не больше роты. Но нас поддержат два танка и огонь полковой артиллерии.
— Не густо, — пробасил Заварин.
— Верно, не густо, а задача трудная, но мы должны ее выполнить. Атаку начнут первая и вторая роты. Третья будет в резерве. Начнем ровно в девять часов утра. Артналет продлится не больше десяти минут. У меня все.
Командиры роты уточнили с комбатом еще кое-какие детали предстоящего боя, и все разошлись по своим подразделениям.
— Ну что, Павел, устал?
— Да нет, товарищ капитан, просто продрог немного.
— Ничего, завтра отогреемся. Ты будешь со мной, за командира третьей.
— А где Муров?
— Убит час тому назад.
Павел снял ушанку.
— Ложись здесь, отдохни.
— Нет, пойду в роту, поди, носы повесили после гибели своего командира.
— Ну, иди, раз решил. Знаю, что не усидишь. Только потом возвращайся сюда. Во время боя от меня ни шагу. Понял?
— Понял, товарищ капитан.
Комбат теплым взглядом проводил Лабугова. «Словно сыном для меня стал родным», — подумалось ему. Скоро конец войны, и капитану очень хотелось уберечь молодого парня от гибели на пороге великого дня победы. И сегодня он оставил его при себе в надежде, что так будет спокойней, а то отчаянный комсорг во время боя обязательно кинется в самую заваруху.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!