Тангиз рассказывал, что если вскрыть подаренный им горшочек с чачей, то оттуда вылетят ангелочки и пока я пью они исполнят одно мое самое заветное желание.
Грузия заканчивалась Владикавказом и новыми чувствами. Горы! Я каталась в заснеженных Альпах и ходила в походы в Крыму, но Кавказский хребет и этот марсианский Казбек сделали мне а-а-а-а-ах!
Цыганским табором в 29 человек мы носились по ущельям украшенным ватными шапками облаков и снежными коронами, испещренным веснушками пасущихся овец. И где-то неопределенно щемило в груди - рождалось чувство. Вот она моя стихия! Ни море, ни лес, ни пустыня. Только горы могут вознести до небес и оставить один на один с Богом с чувством снизошедшего на тебя Святого Духа.
Таксист, испугавшись шлагбаума не довез меня триста метров до входа в аэропорт. И натурально так демонстрировал неумение читать, в упор не видя, что первые 10 минут бесплатно. Крошечный аэропорт Владикавказа не оставил ничего кроме апельсинового сока в летней кофешке. Апельсиновый сок и Кавказский хребет - грузинская свадьба и ,,Балтика 0,, одноднопараллельно. Но все же цитрусовый желтый выскочка сигнализировал:" Красненькому пора сказать стоп!".
Пора. Ящик пограничного досмотра глотал сумки и куртки. И мой зеленый чемоданчик исчез в «рентгене».
- А это что у Вас?! – не голос, а треск артритных коленок, не смазанных сексом.
- Подарок.
Лицо женщины ершистыми бровями демонстрировало независимость от косметики. Седые волосы с клоками блондирования. И фигура с гендерными признаками шара. Но она гордо несла свое статусное положение - начальник шайтан машины.
- Что внутри?
- Чача - такой очень редкий напиток.
- Отдайте провожающим!
- Своих нет. Чужим не дам.
- В самолет алкоголь нельзя!
Страшно представить мою агонию на борту с двух кувшинчиков, едва дотягивающих до 100 мл. И я вспомнила Ирину, ее искрящуюся доброту, любовь к своему делу, к людям, которых она встречает. И улыбнулась воспоминанию. Какой диссонанс! Женщина с бровями подумала это ей я разулыбалась.
- Ну ладно – проходите, - какое огромное услужение, что позволенные безопасностью свои сто грамм я могу взять на борт. Просто кланяюся в ножки! Я не смогла удержаться и не поддразнить курицу глубокими знаниями правил перевозок и стремглав смылась в зал ожидания под вопли: «Я ей как лучше! Кузьмич, забери у нее алкоголь!» Орала она мне в след брызгая слюной. Но Кузьмич знал толк в чаче и, зайдя за мной за угол, подмигнул и пошел курить. Вот они два кувшинчика, лежат на полочке. Ждут своего часа!