Коту Беляшику мои очки были всегда интересны только если они на моем носу. Подкрасться и снять с меня очки для него высшая доблесть, как индейцу снять скальп с еще живого врага. Поэтому, никогда очки не исчезали ночью с тумбочки. Никогда! До вчерашнего утра.
Рабочее утро - это всегда цейтнот. Пока я кормлю котов, умываюсь, завтракаю и одеваюсь, об очках я не думаю. Их я хватаю на автомате, в последний момент и в полной готовности, за пять минут до выхода.
И поэтому, когда в мой мозг поступил сигнал об отсутствии очков, я охренел в атаке и завис - обработчика такого события в моем мозгу предусмотрено не было. Перегрузила меня жена, трехэтажно, но ласково напомнив из прихожей, что "цыгель" скоро уже совсем "ай-лю-лю".
Был понятно, что это проделки котов. Даже не так - понятно, что это проделки одного конкретного, серо-пегого кота. Но, разрушая все стереотипы, Беляшик спокойно лежал на своем месте "утреннего провожатого" и в его глазах плескалось безмятежное майское небо.
Ни один его мускул, ни одна шерстинка не дернулась на его шкуре, когда я непроизвольно, вслух сконструировал вопросительное предложение, в котором рядом со светлым именем Белки громоздилось обилие грязных, обидных и нелецеприятных идиоматических выражений.
Время поджимало. Поиск по окрестностям результата не дал и оставалась надежда только на экспресс допрос. Я предупредил Беляшика, что сейчас буду отделять агнцев от козлищ и, как мне казалось, достаточно свирепо схватил его за холку. Исполняя упражнение "вис за шкирку", кот был красив и похож на олимпийского гимнаста, минимум, призера игр.
И кроме отличной техники исполнения самого упражнения, демонстрировал артистичность - тщательно вылизывал подушечки левой лапы, не обращая внимания ни на меня, ни на мои выпученные глаза, ни на отсутствие очков. "Ложка" для него не существовала.
Я заявил коту, что пропажа очков - это "казус белли". Если я вечером найду очки в одном из беляшкиных тайных загашниках, то пощады не будет. Эффект на Белку мое заявление произвело такой же, как если бы я зачитал ноту протеста бетонному блоку. И тут я понял! Этот хохлатый свиноконь находился в совершенно расслабленном расположении духа, ибо был уверен, что очки я уже не найду. Никогда! А раз нет "казуса", то нет и "белли"!
Спасли ситуацию, как водится, женщины. Жена пошепталась с Чернухой. Я услышал только, что если очки будут вечером на тумбочке, то инцидент будет исчерпан как будто ничего не было. Все останутся при своих, а коты еще и получат сырого "говюжьего мсяо". Чернуха задумалась, глянула с упреком на Белку, но кивнула, соглашаясь с раскладом и мы ушли.
Вечером после работы, я обнаружил очки на своем месте. Целые и абсолютно чистые, о чем говорила пленка засохших на стекле кошачьих слюней. Я, как того требовал утренний договор, разборок не учинял, только строго заглянул в глаза Беляшика. Ни облачка в той небесной лазури я не заметил. И мне подумалось: растет кабан ушастый, еще и ментально заматерел - в гляделки я его уже не переигрываю.