У-т-е-ка-а-а-ай, в подворотне нас ждет маниак…
Лагутенко смотрел через экран телевизора совершенно странным взглядом, манерничал и вел себя прямо как-то по-гейски. Девчуха на весьма стильном фоне лишалась волос, лысея, как друзья-гопники каждые две недели.
Он посадит нас на крючок…
«Мумий Тролль» совершил что-то невообразимое на российской эстраде. Он внес в нее стиль, хорошие аранжировки, идиотски-непонятные, но постоянно повторяемые из каждого утюга тексты и, вообще, полное ощущение того, какой должна быть популярная группа, играющая, тем не менее типа рок. Даже если это брит-поп на русском.
Время было выбрано подходящее. Страна встряхнулась сама, отряхнула пыль с колен и бодро шла в будущее, полное светлой буржуазной демократии, свободного и честного бизнеса, надежд и всего понемногу. Ну, все было просто: у народа начали появляться деньги. И жить стало веселее.
Рынки потихоньку, еще не спуская флагов, начали проигрывать магазинам. Те открывались вновь, занимали места бывших советских и старались выглядеть как можно более качественно и лучше, совершенно не базарно, где зимой девчонки сверкали задницами в колготках, примеряя джинсы на морозе и потом выстраиваясь к гинекологу на прием.
Неожиданно начали появляться стройки. Дома полезли вверх, в отличие от цен на недвижимость. Их по привычке называли кооперативными, до долевок и обманутых жильцов-вкладчиков оставалось не так и много, а государство даже не думало строить что-то от себя даже для армии.
Яркое и блестящее появлялось повсюду, переливаясь серебром дутых курток и отодвигая в сторону традиционные дубленки с меховыми шапками. На школы с институтами накатила новая волна выпендрежа в одежде с обувью, непонятной бижутерии и самой настоящей, пусть пока и скромной, ювелирки. Ведь большинство студентов начали переходить жить на съемные квартиры, без всяких выбитых дверей в общагах и разъяренных старшаков, игравших роль армейских дедов.
На Новом Арбате вовсю разворачивалась игровая индустрия, спокойно мешаясь со стриптизом и проститутками. Новые русские и братки потихоньку переставали ходить с лысыми головами, таскать кожу и спортивные костюмы. В провинции, в смысле, в столице прирожденные бандиты давно легализовались и носили костюмы-тройки. Иномарки снова начали теснить ВАЗ, а Запорожье радостно ждало краха Уз-ДЭУ.
В армии донашивали советскую форму и первый советский камуфляж, самым модным видом одежды-повседневки оставалась афганка. Дедовщину никто не отменял, но вместо приказа найти посреди ночи блок сигарет с фильтром духам прилетало отыскать гражданские трусы и непременно в целлофановой нетронутой упаковке.
На Кавказе, доделив все выплаты от России и остатки наследства СССР готовились снова начать бойню бородатые суровые мужики, неожиданно решившие жить по заветам предков, грабя всех, кто слабее. По соседству, на Тереке, самые последние остатки гребенских и терских казаков, как сто лет назад, скакали вдоль реки на конях, с РПК и СВД наперевес.
Война стучалась через едва закрывшуюся калитку в Чечне, ветераны, инвалиды и герои первой Чеченской тихонько растворялись в мирной жизни, никому и нигде ненужные. Дешевый герыч теснил ханку, а сверху все добивала волна дешевого алкоголя, взятого в ежовые рукавицы государством, зарабатывающим на акцизах.
Через год с небольшим страна рухнула за неделю, не переставая доверять словам Ельцина о невозможности дефолта и кризиса.
С гранатою в кармане, с чекою в руке
Лагутенко и «Мумий Тролль» открыли новую эпоху русского рока. Они, а не Король и Шут или кто другой, вроде Тракторов с Текиладжаз, как бы того не хотелось кому-то. Русскоязычный рок, мешаясь с украинскими завываниями Океана Эльзы и Воплей Видоплчсова, отлично крутился в конце девяностых, неожиданно ощутив собственный Ренессанс.
Колесами печально в небо смотрит круизер
Через несколько лет Лагутенко-вампир сражался с Городецким в парикмахерской.
Ножницами.
Мысль материальна. Через двадцать лет Владивосток и две тыщи стали реальностью.
А Илье Лагутенко, сегодня, исполнилось пятьдесят. С днем рождения, человек-эпоха.
