Говорят, в течение последних десяти лет разбилось около девятнадцати самолетов из-за столкновения с птицами.
Представить трудно. Вот летит здоровенная махина, венец инженерной мысли. Управление в руках вышколенных пилотов, все системы работают превосходно, скорость - девятьсот шестьдесят километров в час. Люди в салоне отдыхают и думают, чем займутся после посадки. Стюардессы разносят напитки. Плачет чей-то ребенок. Храпит чей-то сосед.
И тут в турбину затягивает какую-нибудь чайку. Мотор глохнет, может быть даже что-то загорается. Пилоты запрашивают аварийную посадку, пытаются, щелкают тумблерами, вокруг мигают красные лампочки. Стюардессы рассказывают пассажирам, как правильно защитить голову, плачут уже не только дети и совсем по другому поводу.
...Самолет разбивается. Все, кто был внутри, погибают.
Хотел бы я сказать, что хотя бы чайке повезло больше. Нет, стальные лопасти первой ступени компрессора порубили ее в мелкий фарш. Это столкновение обошлось обеим сторонам самой дорогой ценой.
...Встречи некоторых людей на земле очень похожи на такие катастрофы в воздухе. Но кто ведет об этом статистику? Кто подсчитывает ущерб? Разве видно со стороны, что у человека отказал мотор и теперь он идет на бреющем в ожидании удара о землю? Разве можно угадать, что вот этот человек, идущий сейчас тебе навстречу, пробьет все твои барьеры, закоротит все провода и сожжет всё твое нутро, оставив от тебя только оболочку, фюзеляж? Разве можно?
Нет, не можно.
Но не прекращать же летать из-за этого, верно?