Виктимблейминг (с английского — «обвинение жертвы») — очень сложное слово, и не только потому, что состоит оно из двух слов. Но ещё и потому, что эти два слова друг с другом по смыслу никак не вяжутся. Ведь, по всей логике, если есть «жертва», то её нужно защищать, а не обвинять! А если уж обвинять, то преступника, а никак не жертву.
Но нет. Виктимблейминг — это когда в преступлении обвиняют именно жертву. Жертву этого же преступления.
Сама виновата
Чаще всего, говоря о «виктимблейминге» подразумевается домашнее насилие. Но часто и сексуальное насилие в тёмном подъезде окружающие сводят к тому, что «девушка сама спровоцировала». Да, именно по этой причине жертвы физического и сексуального насилия не только не обращаются в правоохранительные органы за помощью, но даже не рассказывают о случившемся своим близким — из-за этого страха «быть виноватой», почувствовать себя униженной и растоптанной окончательно.
Однажды, общаясь с юной девушкой, я как будто случайно, между прочим, услышала от неё о болезненном инциденте. Девочка шла по своим делам, днём, по людной дороге. За ней увязался мужчина средних лет, и в каком-то из поворотов стал тянуть её за руки, прижал к торцовой стене дома, стал обнимать её, целовать. Девушка отбилась от него, убежала, но страх перед мужчинами остался, и до того сильным был этот страх и отвращение, что вскоре она объявила себя ЛГБТ.
Рассказывала ли она кому-то об этом? Может быть, хотя бы маме, папе? Нет. Она никому никогда об этом не говорила. И даже на консультации, рассказав об этом, вспыхнула от стыда, от смущения. Ей было стыдно о таком рассказывать. Она чувствовала свою вину за это. «Наверное, как-то не так шла. Как-то не так была одета. Если бы я рассказала об этом маме, она бы стала на меня орать, что я сама виновата, нечего по улицам в шортах ходить».
Или история другой моей клиентки — взрослой женщины, которую периодически избивает муж. Избивает сильно, до синяков, до шрамов. Она обратилась за помощью. Но не в полицию, а ко мне. Как вы думаете, с каким запросом?
«Что мне делать, чтобы муж перестал бить меня? Я уже как могу, стараюсь его не провоцировать. Но у него нервная работа, плюс алкоголь… Он потом извиняется, и в общем-то он хороший человек, всё дело во мне! Научите меня вести себя так, чтобы меня не били!»
Здоровая ответственно и чувство вины
Как это работает?
Сперва — общество (сначала в лице самых близких людей, а затем уже — в лице отдалённой общественности) внушает человеку, что он всегда и во всём «виноват сам». Что бы с ним ни случилось. А затем уже и сам человек начинает в это верить, и уже во взрослом возрасте причины своей боли видит исключительно в себе самом. Иначе ведь и быть не может!
Вот, к примеру. Пятилетний ребёнок, гуляя, смотрел по сторонам, споткнулся и упал. Родитель ему и говорит: «Тебе сейчас больно, понимаю. Будь внимательней!» Ребёнок понимает, что он сам может влиять на качество своей прогулки. «Буду внимательнее — не будет боли». Это о принятии ответственности за свою жизнь.
А вот, к примеру. Того же ребёнка укусила собака. Он вроде ничего такого и не сделал, просто по улице шёл. Родитель, видя, что его ребёнку больно, не справляясь с собственным чувством вины за то, что не уберёг своего малыша от боли, скажет в сердцах: «Потому что не нужно было бежать! Сам виноват!» Ребёнок и запишет себе: «Я отвечаю за всё, что со мной происходит. Даже за чужие поступки. Во всём виноват только я».
Это простой пример, который на пальцах показывает, в чём разница между здоровой ответственностью и развитием болезненного чувства вины.
Сейчас принято говорить о том, что человек сам управляет своей жизнью, и спрашивать надлежит только с себя самого, а не с других. Это утверждение верно, но только до какой-то степени.
Можно ли сказать о жертве авиакатастрофы «сам виноват»? Можно ли сказать жертве ограбления: «Нечего было с работы идти так поздно?» Можно ли сказать туристам, пострадавшим от наводнения в Таиланде: «Дома сидеть надо было?»
Сказать можно, и не редко именно так и говорят. Только вот насколько это верно?
Человек может управлять своим поведением. И его поведение может влиять на то, как он живёт. Но никто не застрахован от встречи с психопатом, от стихийного бедствия, от катастрофы, в конце концов.
Если чувство ответственности и вины в человеке развито умеренно, или достаточно (то есть он отличает то, на что он может повлиять, а на что — нет), встретившись с психопатом, он запросто от него уйдёт.
Если же человек привык всегда и во всём «быть виноватым», то, получив первую пощёчину, скажет себе: «Значит, нужно было вести себя по-другому». А после очередных побоев он не только оправдает действия своего партнёра, но и «сольётся» с ним в единое целое.
В психологии это явление носит название «стокгольмский синдром». Это такой механизм психологической защиты, когда жертва начинает сочувствовать агрессору и верить в то, что её жертвенность — оправдана с точки зрения какой-то большой цели.
Принятие на себя ответственности за чужие поступки, за то, на что ты никак не можешь повлиять — прямой путь к неврозу. И к собственному разрушению. Всё начинается с детства. Будьте внимательны к своим детям!
Еще больше полезных советов на портале «Психология эффективной жизни».
А после подписки на сайте psy.systems каждый месяц совершенно бесплатно вы будете получать журнал с интересными и актуальными статьями — присоединяйтесь к нашему сообществу умных и активных женщин!