На приёме сидит женщина. Я обращаю внимание на то, как сковано, напряжено её тело. Лицо жёсткое, высокомерное, практически неподвижное, как застывшая маска. Вопрос у неё не про себя, про дочь. дочери 18, учится в престижном институте, но вдруг появился мальчик.
Я просматриваю ситуацию на картах. Видно, что девочка влюблена, окрылена этими отношениями. Она чувствует внимание мужчины, впервые в жизни. У неё нет пока страха и тревоги, она полностью поглощена этим чувством. У матери вдруг меняется лицо, губы сжимаются, брови практически сходятся на переносице. Я чувствую как гнев поднимается в ней.
Она буквально взрывается, начинает быстро говорить, что этот мальчик ей не нравится, он её не пара, не для того она столько времени сил и денег вложила в дочь, она наверняка из-за него бросит учёбу и её жизнь пойдёт под откос.
И тут она начинает требовать, чтобы я сделала отворот или навела порчу на мальчика, чтобы они расстались.
Я пытаюсь объяснить последствия такого шага. Говорю о том, что она просит разрушить первую любовь её дочери, что нанесёт непоправимый ущерб душе девушке, а это может повлиять на её здоровье в будущем. А её запрос на порчу может разрушить здоровье и жизнь её будущих внуков. На что получаю ответ — медицина всесильна, мы справимся. Я отказываюсь. она с презрением швыряет мне деньги и хлопнув дверью уходит, объявив меня шарлатанкой.
Наверное никогда в жизни мне не было так противно прикоснуться к деньгам. Я так и оставила их на столе, в надежде что женщина вернётся и заберёт их, раз я шарлатанка.
Я довольно долго сидела потом и думала о том, насколько некоторые родители хотят подчинить себе жизнь детей, заставить соответствовать их ожиданиям. Их не останавливает ничего. Они не думают о чувствах детей и их желаниях, признавая только социальный успех. Насколько готовы продавить пространство только своими желаниями, не разговаривать, не пытаться понять ребёнка, не найти совместное решение. Их интересуют только они сами, их возможность контролировать жизнь детей.
Я уверена, что она наверняка найдёт кого-то, кто согласиться сделать то, что она хочет. Расплата скорее всего придёт через многие годы, когда она уже забудет о своём поступке, а дочь скорее всего так и останется рядом с ней, без радости жизни, без любимого человека, без детей. Из контроля матери может вырасти стремление заглушить боль алкоголем, или настолько будет потеря себя, что не будет сил что-то делать. Будет только страх сделать что-то не то, и из-за этого бездействие.
Может быть много различных форм проявления последствий, и многое будет зависеть и от самой девушки, устроит ли она бунт, сможет ли она и захочет ли вырваться из удушающих объятий матери. Только в этом случае у неё есть шанс прожить собственную жизнь, не потеряться, не уйти из жизни слишком рано.
А вот такое обращение мамы к магии может послужить отличной предпосылкой для возникновения родового проклятья.