Маша выросла с матерью, которая была подавлена разводом и последующими неудачами в личной жизни, безденежьем, тяжелой работой. Мамино лицо, как его лучше всего помнит Маша, - это маска страдания и отвращения: сведенные брови, рот-скоба, потухший взгляд… Если мама замечала Машу, то только в те моменты, когда что-то шло не так. На самом деле все было так: Маша была нормальным ребенком, пытающимся жить нормальную детскую жизнь. Но когда звонкий голос бил смертельно уставшей матери по нервам, когда испачканное платье требовало дополнительной стирки внаклон над старой ванной, мама взрывалась, кричала, могла ударить Машу.
Из-за этого травматического опыта у повзрослевшей Маши сформировался определенный взгляд на чужие негативные эмоции: если теперь Маша видит у своих близких, да хотя бы и дальних, которые оказываются рядом с ней, гримасу недовольства, страдания, что-то неуловимо напоминающее ту мамину маску, - она замирает и сжимается.
Ей ничего не угрожает сейчас, когда ей 35, но реагирует она на нахмуренные брови, сжатые губы (и прочие мелкие, ей самой не заметные и не очевидные детали) напряжением и страхом.
Таков ее фильтр, застывшая форма: чужое страдание = недовольство мной = я виновата = я буду наказана, унижена, поранена.
Чтобы изменить это, важно сначала разрушить однозначность, жесткую детерминированность связей, т. е. автоматических смыслов, которые Маша придает определенным феноменам.
Продолжение следует, подписывайтесь на канал.
Как не накапливать негатив?