"Произошедшее. Можно было бы назвать трагичным. Драматичным, в конце концов. Если бы оно не оказалось безбожно - до слёз в глазах, до колик в язве - комичным. И это - не фигура речи, не преувеличение. А, полнейшая и откровеннейшая истина.
Задаток был вручён поздним вечером. Под - гадко жёлто, в треть накала - светящим уличным фонарём. При, полнейшем молчании и конспиративности, окружающего мира.
"Здесь всё?" - осведомился товарищ в кепке.
"Здесь. Половина. Как уговаривались", - сдвинув брови, отвечал господин в лаковых штиблетах. "Кепка" решил уже было возбухнуть и возразить. Но, посмотрел - в качающихся сполохах творения Эдисона - на лицо платителя. И передумал. "Половина. Так половина", - процедил и, подхватив невзрачный рюкзачок, быстро пошагал в глуби районных многоэтажек. Олакированный дядечка, потоптался ещё. Будто жалеючи о свершившейся сделке. Потом, громко вздохнул. И, быча голову в тёплый шарф, посеменил к авто...
На этом месте. История разрывается, ибо - томящееся, во тьме мироздания - началО разворачиваться по осям и вплывать в жизни. Назначенных Мойрами и всеми прочими владелицами человечьих судеб - к шебуршаниям и переменам в данном пласте времён. И, -таки, упомянутый процесс знаниям и осмыслениям не подлежит. И что там "варится в котелках" между желанием и результатом. Не знает никто. И это - хорошо.
Потому. Минуя, без разоблачений часть вторую и третью. Переходим - к финишной.
Тремя месяцами спустя. В том же месте, при другом сезоне. Уже изрядно сквозило ветрами с Ледовитого. И корка, вечно стаивающего и снова подмерзающего, снежного наста. Бугрилась под ступнями. Не давала крепко и устойчиво держать спины. Заставляя то и дело балансировать - нелепо и внезапно.
Колыхаясь туловами на склизком и пытаясь укрыться от знобкого мистраля. Двое вновь маячили под фонарём. И, похоже, не были сильно довольны друг другом.
Автовладелец - благо не надо мёрзнуть на общественных остановках - был в тех же ботиночках. На "тонкой подошве". И лёгком кашемировом пальто. Он полагал, что не задержится в местных трущобах. И обделав всё, вернётся в свой славный загородный чистый и понятный мирок. Визави, не столь обласканный Фортуной, нынче пришёл в ушанке. И толстый пуховик, неясного происхождения, топырился мосластыми кулаками в карманах.
"Ты, лось. Почему заказ не исполнил?" - вкручивал лиходей, - "или я тебе мало предложил? Тогда зачем взялся? Я за такие деньги троих бы нашёл. Покладистых."
"Ушанка" отводил глаза в темень, юлил, невнятно повествуя про "обстоятельства".
"Какие, на хрен. Обстоятельства? У тебя нежданно началась избирательная кампания? Или саммит нагрянул? А, может тебя скрали инопланетяне? Так что - вернули? Жрёшь много?" - горячился кашемировый мужчина. Ему было досадливо и маятно колбасить с пролетарием. Напрасно прошедший триместр вызывал в груди тяжёлое ворошение. И подпихивал выйти из себя и слихоимничать. Он уже успел спросить про аванс. И не услышав внятного, сердился. И накручивал градус общения.
Просеменившая мимо женщина, уловив назревающий скандальчик, подхватила авоську потуже, в кулачок. И понеслась на всех парах к ближайшему дому. Несмотря на приближающийся порог дня, окна в монолитке светили. И намекали - жизнь есть везде.
На очередном витке допроса, господин - наконец-то - из себя вышел. А, вернуться обратно - не срослось. Зло колыхая хилыми плечами, он потерял точку устойчивости. Взмахнул левой, замельтешил правой. И, словно в замедленной картинке, начал заваливаться на бок. Лакированные ботики юзнули. И подвели, скользнув пятками на льду. Внезапно уставшим титаном, он обвалился наземь. И замер.
Украдисто поглядев по сторонам, "наёмник Куорри" пнул распластанное тело дерьмостопом. Наклонился, убедился что - "жив, курилка!" И неспешно потрусил прочь.
Из уст обделённого спецшколами и кембриджами, изливалось. И подхватываемое ветром, разносилось во все веси - чтобы знали и помнили.
"Во, Зинка... Голова... Сразу ведь, зараза, сказала...... И говорит - не бери на совесть. Не снесёшь!... Знамо ли дело - бабу муж порешить хочет. Да, хоть бы и изменяла. Что ж расстреливать за это...... И ведь - права, заноза...Разозли, грит, этого козла.... Да, что - деньги... Так и сказала - лучше на хорошее, их потратим... Поедем на Кипр. Или, шубу, грит, мне купим. Мутоновую... И откель знала - что его так вырубит. Ведьма...Чистая ведьма... Ничё. Охолонётся - спасибо ещё скажет. Грех-то какой!.....И все живы. А, с кем спят - не наше дело..."
Заворачивая за угол своего скорбного жилища, "ушанка" удручённо зачастил: "Зина... Не переживёт. Деньги-то я - ёть! - потерял. Не будет ни шубы, ни Никосии... Принял, значит - на грудь. Ну, и куды-то дел... Нее... Ну, может и найдутся. Но, это вряд ли... В допрежний раз, ящик тушёнки. По дешёвке надыбал. По сю пору, не обнаружился... Уже и сожрал кто-нить. Ироды..."
Под совестливое покаяние, история и завершилась.
Богини Судьбы долго смеялись. До слёз. До колик."