Защитники вели по врагу прицельный огонь, экономя боеприпасы. Логинов и Саидов стреляли сверху, из узких стрельчатых окон полуразрушенной башенки, стреляли не торопясь, но метко.
«Вот бы Саидову гранатой по этим пулеметчикам, сверху-то ему очень удобно», — только и успел подумать сержант. Саидов, словно услышав его, и в самом деле швырнул гранату.
— Молодец, Саидов! — крикнул сержант. — Рассчитался с гадами за падших товарищей.
Гитлеровцы, не выдержав дружного огня советских бойцов, залегли во второй раз. Наступил минутный перерыв. Этим затишьем и воспользовался Мансуров. Одним прыжком он очутился около пулемета, схватил его — и назад. Еще мгновение — и он скроется в окне. Немцы заметили смельчака, но несколько выстрелов, сделанных по нему впопыхах, не достигли цели. Тяжело дыша, сержант осмотрел пулемет: тот был в исправности. Заряженными оказались еще два диска. Третий неполный.
На первое время патронов достаточно. Сержант установил пулемет на подоконнике и приготовился отражать новую атаку противника. И когда гитлеровцы поднялись и пошли, стреляя на ходу, то снова попали под перекрестный огонь двух пулеметов. Атака захлебнулась. Фашисты попятились к своим траншеям, то и дело огрызаясь автоматными очередями. Неожиданно ударили наши пушки. Снаряды с надрывным воем проносились над мельницей и рвались на первой линии укреплений немцев. Потом артиллеристы перенесли огонь в глубину вражеской обороны, туда, где мерцали вспышки орудийных выстрелов.
— Здорово! — обрадовался сержант, — Это они бьют по квадратам, что вчера передал лейтенант Егоров!
— Вон там, на опушке, стоит немецкая батарея, — показал комсорг в сторону, где ночью заметил огненные вспышки. — И сейчас она там.
— Эх, жаль нет связи. Быстро бы они тогда заткнулись, — с досадой проговорил сержант, продолжая вести наблюдение за противником.
— Мы им как бельмо на глазу, — после некоторого молчания произнес комсорг, заметив лихорадочное движение немцев в траншеях.
— Товарищ комсорг! Смотрите! — воскликнул сержант. — Пушку выкатывают, хотят прямой наводкой!
— Ничего не выйдет, — успокоил Павел. — Пушка слабенькая, не по зубам ей наши стены. А в случае чего — и в подвале отсидимся.
Первый снаряд разорвался далеко от мельницы.
— Мазила, — брезгливо поморщился сержант.
Зато второй снаряд попал прямо в цель. Над мельницей поднялся столб дыма.
— Видал? — Лабугов поднял голову. — Пристрелялись. Теперь только держись. Сержант дал со злости по пушке пулеметную очередь.
— Лучше из винтовки. Принеси, попробуем.
Сержант принес винтовки, одну он передал комсоргу, из другой стал целиться сам.
— Бей вон в того, долговязого, что справа крутится, — приказал комсорг. — Я тоже в него буду стрелять. Авось не промажем вдвоем.
С маленьким интервалом раздались два выстрела. Долговязый немец смешно подпрыгнул и кулем упал к колесам пушки. Та огрызнулась в ответ снарядом, который осыпал стену градом осколков.
— Бей в того, что снаряды подает, — опять указал комсорг цель сержанту и сам стал целиться, неторопливо подводя мушку под фигуру подносчика.
Снова выстрелили. Немец выронил снаряд из рук и опрокинулся навзничь.
Артиллеристы не выдержали поединка, стали поспешно откатывать свою пушчонку назад, в укрытие.
— Наша взяла, товарищ комсорг, — радостно произнес сержант, смахивая с лица бусинки пота, смешанного с пылью.
Но немцы на этом не успокоились. С опушки леса ударили тяжелые орудия и начали с остервенением долбить мельницу. После второго попадания комсорг прокричал, чтобы немедленно все укрывались в подвале.
Через час все было разворочено.
Десять человек, все, что осталось от взвода Егорова, забрались в подвал и с замиранием сердца слушали, как вздрагивают толстые каменные своды.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!