Как подобный фильм снимали бы в эпоху Сталина? Молодой учитель приезжает на село (или в маленький город, или в ту же школу рабочей молодёжи при крупном предприятии большого индустриального города), его видит незамутнённая дева и, влюбившись, тут же принимается грызть гранит науки, параллельно выходя в передовики производства.
В финале картины красивый, при пиджаке и модных штанах, учитель и преображённая простушка соединяют руки (или не соединяют, но девушка уже - ровня). Да. Трансформация происходит в кадре и мы видим эволюцию её сознания и даже внешнего вида.
В эру Оттепели всё тот же учитель или — учительница вызывали бы интерес, любовь, страсть, но становление личности происходило бы «после» фильма — зритель понимал, что они наверное (быть может, хотелось бы, наверняка) поженятся, когда ученик дорастёт до ментора.
А, может, и не дорастёт, но будет знать, как выглядит блоковская «утончённость мечты» и зачем нужны прочие высокие отношения. В обоих случаях налицо: мобильность социальных лифтов, вызванная сменой правящего слоя после Революции.
В эпоху брежневской Стабильности всё не так. Нестор Петрович Северов никогда не полюбит Нелли Леднёву, даже если она внезапно выучится и станет его коллегой. Она уже не равна ему. По воспитанию. Быть может - по первым книжкам и детским играм даже.
В кинокартине «Учитель» (1939) Степан и Аграфена — изначально из одного села, оба - совсем от сохи. В «Весне на Заречной улице» (1956) Савченко и Левченко тоже были из единого теста, а учительница отличалась от работяги только наличием некоторых общегуманитарных вкусов. Рахманинов заместо ча-ча-ча.
Но пропасть уже начала расти — Савченке пришлось разбежаться, чтобы прыгнуть. Нелли Леднёвой можно не париться: классы (в значении «социальные страты») уже выстроены — хорошенькому учителю полагается такая же интеллигентная девушка.
Полина, которая ничуть не лучше Нелли. Но! Она — своя. У неё привычки, смыслы, пристрастия — всё сформировано классовым modus-ом vivendi. Нелли Леднёва и Нестор Северов - существа с разных планет.
Водораздел такого сознания — 1960-е годы, когда в Советском Союзе появилась очень заметная прослойка новых дворян — физико-лириков. Безусловно, их деды или даже отцы — пахали, паяли и строили. Но. Явилось поколение, рождённое в 1938-1948 гг., выучившееся в вузах и не знавшее никаких «изб-читален с лампочкой Ильича».
Высшая каста формируется даже там, где социум декларативно отказывается от всякого разделения. В сюжетах 1920-1950-х годов такой вот Нестор оставлял бы капризную Полину ради открытой, бескорыстной и не менее красивой Леднёвой.
Поэтому в картине и показали, чем чреват мезальянс Ганжи и Светланы Афанасьевны. Пока только возмущение, что муж - двоечник. Это не союз, а мучение — он хочет пить пиво и не напрягать извилины, тогда как учительница — ну, о чём ей разговаривать с Ганжой?
Это пока он её привлекает, как мужчина. А через 5-10-15 лет? В фильме он — этакий шалопай-красавчик. В 35-40 лет он превратится в злобного алкоголика с претензиями, который стал бы вымещать свою похмельную тоску на пожухлой блондинке-учительше.
Точно так же не пара девушке Полине её пролетарский ухажёр Иван — староста группы. Да. В советском обществе произошла Большая Перемена — в нём появились касты, а их наличие всегда говорит об устроенности бытия.
Социальные лифты работают вяло и всё чаще закрыты табличкой «Спецобслуживание». Коня и трепетную лань уже «в одну телегу впрячь не можно». В следующий раз мобильность (правда, иного сорта) появится на излёте Перестройки, но это уже совсем другая история.
Зина Корзина (с)