Иван, донской казак, на все руки мастер, и если за что-то взялся, то делает на славу.
Никто в хуторе не скирдует лучше, чем он. И косит так, что коса в его руках поет.
В застолье Иван садится рядом с женой. Вернее, жена садится рядом с ним. Чтобы контролировать выпитое. Чтобы пил через раз. Чтоб наливал не через край. Чтобы не пил лишнего. Чтобы закусывал добротно.
За столом только и слышишь: «Ванька, ня пей. Ванька ня пей».
Иван, наконец не выдерживает : «Уберите от меня эту пакисть».
Когда Иван доходит до кондиции, он начинает рассказывать про войну, на которой никогда не был. Потому что в то время ему было всего лет пять, а то и меньше.
«Так вот, сижу я в засаде. С собакой. Хорошая у меня собака была. Овчарка. Пальмой звали. Вот я и говорю: «Пальма, немцы».
Она вглядывается в темноту и спрашивает: «Где?»
«Ну, вон видишь, пошли».
«Куда?»
Мы помираем с хохоту. А он берет бутылку и наливает себе. Но недремлющее око срабатывает: «Ванька, ня пей».
«Уберите от меня эту пакисть!»
Так и стала с его легкой руки крылатой эта фраза в нашем домашнем кругу.
И если к кому-то вежливо обращались за столом, мол тебе на сегодня уж хватит пить, он выбрасывал, словно козырную карту, фразу Ивана : «Уберите от меня эту пакисть!»