Дремлет на левом берегу Волги старинный городок, погруженный в размеренное и неспешное бытие. Годы и века текут себе мимо, как и великая река, а городок как стоял, так и стоит. И имя у него самое подходящее — Городец. Вроде что-то маленькое и одновременно очень гордое. Так и есть, кстати. Городок сей — древнейший в Нижегородской земле. Он верой и правдой послужил русским князьям, защищая рубежи Владимиро-Суздальской земли. Это именно его называют Малым Китежем. И он же когда-то был столицей удельного Городецкого княжества. Здесь скончался князь Александр Невский. И именно из Городца происходит одна из главных святынь дома Романовых...
Текст: Лада Клокова, фото: Александр Бурый
Первым делом мы отправились искать городецкий вал: хотелось понять, где проходила граница старого города и как были построены укрепления. Мы брели тихими улочками, застроенными деревянными домами с уютными двориками и палисадниками. В воздухе разливался запах чубушника, из-за низких заборов выглядывала сирень, возмущенно гоготали гуси, девочка с огромным ведром пронеслась мимо нас к уличной колонке... И если бы не автомобили и спутниковые антенны на крышах — иллюзия пребывания в веке XIX была бы полной...
Впереди замаячила аккуратная белая ограда, взятая в осаду синими люпинами. За ней высилась шатровая колокольня. Двор перед церковью пересекала шустрая старушка с садовой лопаточкой в руке. За ней едва поспевала раздобревшая пятнистая кошка. "Здравствуйте! Извините, не поможете нам?" — окликнули мы бабушку. Старушка остановилась: "А что не помочь?" Явно обрадовавшись передышке, кошка развалилась у наших ног. Из беседы выяснилось, что стоим мы у церкви Чуда Михаила Архангела в Хонех, построенной в самом начале XVIII века. В городе ее называют Михайловской. Но, конечно, это не тот Михайловский храм, в котором был погребен сын Александра Невского — Андрей. "...Волга здесь прибивается к левому берегу, и потому осыпи берегов Городецких случаются довольно часто. Часть вала и большое количество внутренности его — сползли. Сползли лет сто тому назад и остатки церкви Вознесения, говорят, древнейшей в Городце, — писал в очерке "Городецкие церкви" известный писатель и этнограф Павел Мельников-Печерский. — Такую же участь, кажется, имел и собор Михайловский, в котором покоились останки князя суздальского Андрея Ярославича и его племянника, великого князя Андрея Александровича, сына Александру Невскому. <...> Нынешняя церковь Михаила Архангела на кладбище не имеет ничего общего с древним Михайловским собором... <...> Церковь Архангела Михаила находится близ древнего вала. Она не велика". Не обманывал Павел Иванович, церковь действительно невелика, и от нее и правда рукой подать до городского вала. "Как выйдете из ограды, так налево и все прямо и прямо. В вал и уткнетесь. Чай, не заблудитесь", — напутствовала нас старушка и поспешила по боковой дорожке вглубь церковного двора. Кошка вздохнула, поднялась и потрусила за ней...
СПОР О ГОРОДАХ
Городецкий вал, устроенный в XII веке, защищал город с востока, юга и севера, западную сторону прикрывала река. Вал тянулся на 2 с лишним тысячи метров, его ширина достигала 35 метров, а высота — около 10 метров. В центре укреплений находилась Княжья гора с детинцем.
Сегодня от былой земляной крепости остался лишь участок длиной около полукилометра, высота которого колеблется от 5 до 7 метров. Так что забраться на него не представляет труда. Гребень вала порос живописными изогнутыми соснами. Неизвестно, как выглядели эти укрепления 150 лет назад, однако именно они привлекли внимание исследователей в 40-е годы XIX века — тогда их и обследовал Мельников-Печерский. Позже иеромонах Макарий (Миролюбов), известный статьями по истории края, привел сведения о городецких валах в описании памятников Нижегородской губернии. А в 1878 году первые археологические раскопки здесь провел удивительный человек — Петр Данилович Дружкин. Крестьянин из деревни Сормово, переехавший на жительство в Городец, в сорокалетнем возрасте едва не помешался на археологии. Он предпринял систематические раскопки местности, а потому его сегодня считают первым нижегородским археологом. Дружкин сумел даже достучаться до "ученых людей": секретарь Нижегородского статистического комитета Александр Гациский, автор знаменитого "Путеводителя и указателя по Нижнему Новгороду и Нижегородской ярмарке", подарил любознательному крестьянину книгу-инструкцию по проведению археологических раскопок. Подарок пригодился — Дружкин оказался прекрасным учеником и в 80-е годы XIX века со своими находками был отправлен к председателю Московского археологического общества графу Уварову. Ну а в 1888 году крестьянин Дружкин был избран членом Нижегородской губернской архивной комиссии!
Интерес к историческим памятникам Городца, возникший в середине XIX века, породил и вполне резонный вопрос о времени основания города. Тогда же местные любители старины сошлись во мнении, что Городец-на-Волге заложил Юрий Долгорукий в 1152 году. Якобы князь, потерявший милый его сердцу Городец Остерский в Черниговской земле, сожженный племянником и соперником в борьбе за киевский престол Изяславом Мстиславичем, решил построить новый Городец, но теперь — на Волге. Эта легендарная версия, основанная в общем-то на домысле, до сих пор имеет многочисленных приверженцев. Хотя справедливости ради надо сказать, что именно в начале 1150-х годов Юрий Владимирович закладывает ряд городов: Звенигород, Кидекшу, Переяславль-Залесский, Юрьев-Польский, Городец Мещёрский (ныне — Касимов. — Прим. авт.)... Но уже с середины ХХ века ряд историков указывали, что основание Городца нужно относить к 1164 или даже к 1172 году, к временам правления сына Долгорукого — владимирского "самовластца" Андрея Боголюбского. Именно в это время он организовывал военные походы на Волжскую Булгарию, и ему требовался форпост на границах Понизовья для защиты своих земель от набегов булгар.
Если же говорить о первом летописном свидетельстве о Городце, то оно относится к 1172 году: Лаврентьевская летопись упоминает о нем как о городе, где собирались войска под командованием сына Боголюбского, Мстислава Андреевича, как раз для похода на Волжскую Булгарию.
Столь же жаркие споры идут и по поводу упоминаемого в летописях названия "Городец-Радилов". Одни считают, что оно, скорее всего, указывает на воеводу или наместника владимирского князя. Только вот какого? В летописях фигурирует персонаж по имени Радил — этот человек упомянут в 1147 году как посол соперника Долгорукого — Изяслава Мстиславича. Но как он мог оказаться в числе доверенных лиц Юрия Долгорукого или Андрея Боголюбского? Разве что переметнуться на сторону владимирских князей... Но и тут не все гладко. Городец-Радилов упоминается в летописях только один раз, когда речь идет о ссылке в город князя Юрия — третьего сына Всеволода Большое Гнездо, а это все-таки 1216 год. Почему же до этого в летописях говорится лишь о "Городце Волжском"? Вот и ломают головы историки: может, летописец ошибся, а позднейшие переписчики эту ошибку повторили? И вовсе не "Радилов", а, к примеру, "родительский"? То есть город, принадлежавший предкам? Эх, знали бы эти предки, какие "игры престолов" затеют потомки...
БОРЬБА ЗА ПРЕСТОЛ
После подлого убийства Андрея Боголюбского в 1174 году владимирский престол становится предметом распрей, но в итоге его добивается младший сводный брат Андрея — князь Михалко Юрьевич. Управляет княжеством он всего лишь год, после чего скоропостижно умирает в... Городце. Что он делал здесь, летописи не сообщают. В 1176 году великим князем Владимирским становится младший брат Михаила, вошедший в историю как Всеволод Большое Гнездо. Перед своей смертью в апреле 1212 года он, в нарушение традиций и прав своего первенца, Константина, передает владимирский престол третьему сыну — Юрию.
Едва князя Всеволода похоронили в Успенском соборе Владимира, как его сыновья затеяли междоусобицу. Константина поддержали Владимир и Святослав, а Юрия — Ярослав, отец Александра Невского. Окончательное выяснение отношений произошло в 1216 году неподалеку от Юрьева-Польского — во время Липицкой битвы. Юрий и Ярослав были разбиты и бежали: первый — во Владимир, второй — в Переяславль-Залесский. Юрий загнал аж трех коней и прискакал в город, как сообщают летописи, в одной рубахе. Константин осадил Владимир, и Юрий сдался ему "на милость". Старший брат простил младшего и сослал его в Городец. Но уже через год перевел Юрия в Суздаль и назвал его своим преемником на владимирском престоле. В 1218 году, после смерти Константина, великим князем Владимирским становится Юрий Всеволодович.
Новый князь продолжал линию своего отца: расширение земель, усмирение Волжской Булгарии и мордовских племен, противостояние с Великим Новгородом. Если посмотреть на список военных походов владимирских дружин во время правления Юрия Всеволодовича, то можно заметить, что мирные годы выпадали на их долю нечасто. Владимирцы бились против волжских булгар, сражались с орденом меченосцев, воевали против Великого княжества Литовского...
А судьба Юрия Всеволодовича сложилась печально. В конце 1237 года на Русь вторгся чингисид Батый. Смертоносным ураганом пронеслись монголы по стране: были разрушены Рязань, Коломна, Москва, во время битвы за которую в плен к Батыю попадает сын Юрия — московский князь Владимир. Юрий уходит из Владимира за Волгу — собирать войска, оставив в городе жену Агафью, дочь Феодору, сыновей Всеволода и Мстислава с женами и супругу Владимира Христину. Осада города продлилась восемь дней, на глазах своих родных был казнен плененный Владимир. 7 февраля 1238 года город пал. Княжеская семья, укрывшаяся в Успенском соборе, погибла: по одной версии, монголы подожгли храм вместе с людьми, по другой — княгиня, ее сыновья, дочь и невестки были замучены в ставке Батыя...
Юрий ненадолго пережил своих близких. 4 марта 1238 года он погиб в битве против монголов на реке Сити. После сражения обезглавленное тело князя отыскал ростовский епископ Кирилл, опознавший Юрия по одежде. Позже была найдена и отрубленная голова. Епископ похоронил князя в ростовском храме Богоматери. Но ставший после гибели брата великим князем Владимирским Ярослав Всеволодович перенес останки Юрия в Успенский собор...
МАЛЫЙ КИТЕЖ
В том же феврале 1238 года Городец осадила монгольская рать. Неизвестно, сколько длилась осада, но археологические раскопки свидетельствуют об ожесточенном сражении: весь город был сожжен, а в слое пепла археологами найдены наконечники стрел, копий и останки людей с признаками насильственной смерти...
Отголоски этой трагедии можно найти в красивой легенде о невидимом граде Китеже, рассказанной в одной из самых загадочных русских рукописей начала XVII века — "Китежском летописце", которая переписывалась и хранилась нижегородскими старообрядцами. Если опустить странную путаницу с родословной Юрия Всеволодовича и явное несоответствие дат, то в целом легенда в рукописи излагается так. В 1164 году князь Юрий (Георгий) Всеволодович (который вообще-то родился в 1188 году. — Прим. авт.) основал на Волге Малый Китеж — Городец. Жители просили князя оставить в Малом Китеже чудотворную икону Богородицы (будущая Феодоровская. — Прим. авт.), но "образ той не пойде с места того, ни мало не поступи", и тогда на том месте Юрий построил монастырь. Затем князь переправился через реку Керженец и прибыл к озеру Светлояру. Место это так поразило его своей красотой, что он заложил здесь город под названием "Большой Китеж". В 1239 году (так в рукописи. — Прим. авт.) пришел на Русь "царь" Батый. Князь Юрий был разбит и бежал в Малый Китеж. Не имея сил противостоять врагам, ночью он тайно ушел в Большой Китеж. Батый разорил Малый Китеж, перебил жителей и искал князя. Среди пленных нашелся изменник — Гришка Кутерьма. Не выдержав пыток, он согласился показать монголам путь к Большому Китежу. Батый осадил город, князь Юрий вывел дружину на бой и пал в битве 4 февраля (Юрий Всеволодович погиб в битве 4 марта. — Прим. авт.). Но взять Большой Китеж Батый не смог: по одной версии, город укрыла земля — холмы, окружающие Светлояр, и есть это укрытие; по другой — Китеж поглотило озеро Светлояр, по которому с тех пор запрещено плавать в лодках и купаться. По третьей версии, град Китеж до сих пор стоит на холмах вокруг Светлояра, но грешным людям не дано его видеть. И станет он зримым лишь "в последние дни", то есть во времена второго пришествия...
Если дойти до середины городецкого вала, то с его высоты откроется прекрасный вид на чистое круглое озеро с деревянной часовенкой посредине. Озеро зовется Святым, а аккуратная часовенка — символ того самого Малого Китежа, которым когда-то называли Городец...
ТА САМАЯ ОБИТЕЛЬ
Александр Ярославич, солнце земли Русской, смиренно склонил голову, ряса схимника и мантия скрывают фигуру, правая рука — на сердце, в левой — лестовка... Как разительно отличается этот прекрасный памятник, установленный в Феодоровском монастыре, от другого, стоящего на пересечении городецкой набережной и улицы Александра Невского. Да нет, оба памятника хороши! Но монастырский заставляет остановиться и по-настоящему задуматься о судьбе и делах великого князя...
Старый монастырь сгорел во время нашествия Батыя, уцелевшие жители Городца сокрушались о том, что чудотворная икона погибла во время захвата города. Но, по церковному преданию, в следующем году костромской князь Василий Квашня у реки Запрудни нашел икону Богородицы, висевшую на дереве. Она с почестями была перенесена в Кострому. При этом горожане якобы видели, как эту самую икону пронес через всю Кострому некий воин, в котором верующие признали святого Феодора Стратилата. Так икона стала именоваться Феодоровской. Есть еще две версии той же легенды: в первой — образ находит младший брат Невского, князь Василий Ярославич; во второй — после смерти Юрия Всеволодовича икона находилась у отца Невского, князя Ярослава, который благословил ею своего сына на брак. А уж после смерти Александра Ярославича образ перешел к его младшему брату, Василию, который и перенес ее в Кострому.
Как бы то ни было, но чудотворная икона в Городец больше не вернулась. В Феодоровский монастырь был отправлен список с нее. А чудотворным образом, по преданию, инокиня Марфа в Костроме благословила своего сына Михаила Романова на царство. Видимо, именно поэтому икона стала особо почитаться династией Романовых. Причем настолько, что в будущем многие жены российских императоров и великих князей в честь Феодоровской иконы брали себе отчество Федоровна...
Но мы забежали вперед. Долго ли лежал в руинах Городец после разрушения его монголо-татарами? Летописи сообщают, что уже в 1256 году "поехаша князи на Городец и Новгород". Это означает, что жизнь в городе уже наладилась. Городец к тому времени десять лет как находился под управлением Андрея Ярославича, родного брата Невского, сражавшегося плечом к плечу с ним в битве на Чудском озере. В отличие от старшего брата Андрей, видимо, не обладал дипломатическими талантами и стратегическим мышлением. И создавал немало проблем Александру из-за раздоров с ханами Золотой Орды. А в 1261–1262 годах из-за спровоцированных Андреем восстаний и убийств баскаков перед Русью замаячила угроза нового монгольского вторжения. Именно тогда Невский отправляется в Орду, к хану Берке, чтобы отвести удар, которые русские княжества вряд ли пережили бы. Да еще Берке потребовал предоставить ему войска для войны со своим кузеном Хулагу. Князь ехал с богатыми дарами "отмаливать люд от бед", уточняют летописи. Целый год провел он в ставке Берке, и вряд ли это пребывание было приятным для Александра Ярославича. Но желаемого князь добился. На обратном пути он заболел, сделал остановку в Нижнем Новгороде, а затем доехал до Городца. Здесь, в Феодоровском монастыре, он и скончался 14 ноября 1263 года, приняв перед смертью схиму и имя Алексий.
Ряд историков считают, что Александр Невский был отравлен в Орде медленно действующим ядом. Так ли это — мы уже никогда не узнаем. Но это вполне возможно, ведь и отец Александра, скорее всего, был отравлен в Орде в 1246 году матерью хана. Она дала Ярославу еду и питье из своих рук как знак особой чести. Ярослав почти сразу почувствовал недомогание, а спустя семь дней умер. Причем, как свидетельствует папский посол Плано Карпини, бывший в то же время в Орде, тело князя посинело...
НОВОЕ РАЗОРЕНИЕ
Во второй половине XIII века Городец становится столицей удельного княжества, в состав которого, между прочим, входил и Нижний Новгород. Князем Городецким тогда был третий сын Александра Невского — Андрей. "Никто из князей Мономахова рода не сделал больше зла Отечеству, чем сей недостойный сын Невского" — так характеризовал Андрея Александровича Николай Карамзин. Подобно черниговскому Олегу Гориславичу, ради захвата престола приводившего на Русь половцев, Андрей, ради достижения той же цели, прибегал к помощи монголо-татар.
В 1341 году создается соперничавшее с Москвой Нижегородско-Суздальское великое Княжество, в которое вошел и Городец как центр удельного княжения. В 1392 году московский князь Василий I (старший сын Дмитрия Донского. — Прим. авт.), захватив Нижний Новгород, установил контроль над Низовской землей. И хотя строптивые нижегородские князья с помощью ордынских ханов периодически отвоевывали свои владения, однако политика объединения земель, которую проводили великие московские князья, в итоге все-таки победила.
А Городец в начале XV века вновь пережил страшное разорение: в декабре 1408 года он был разграблен войском Едигея (кстати, предка князей Юсуповых и Урусовых. — Прим. авт.). Ордынский темник попытался взять Москву, но после трехнедельной осады и получения выкупа ушел восвояси. Другим городам повезло меньше: были разорены Серпухов, Дмитров, Клин, Верея, Нижний Новгород, Коломна, Рязань. И Городец, который, судя по археологическим данным, был сожжен. И хотя в следующие полтора столетия город называли "Пустой Городец", вряд ли он был таким уж пустым, если учесть, что в 1536 году казанские татары нападают на город и грабят его, а в 1570 году Иоанн Васильевич Грозный передает своему сыну Иоанну Юрьев, Белгород и Городец со всеми селами и деревнями. Но все же до прежнего статуса Городцу было далеко...
Однако вот что интересно: успел ли вернуться к 1408 году на родину знаменитый иконописец, предполагаемый наставник Андрея Рублева — Прохор с Городца, инок Феодоровского монастыря? Или же остался в Москве и, стало быть, не погиб во время набега Едигея? Ведь еще в 1405 году он вместе с Феофаном Греком и Андреем Рублевым расписывал Благовещенский собор Московского Кремля...
КУПЦЫ И СТАРООБРЯДЦЫ
После Смутного времени царь Михаил Федорович награждал землями отличившихся в противостоянии самозванцам. Так Городец обрел новых хозяев: одна часть города и округи была пожалована князю Лобанову-Ростовскому, другая — отдана Ксении, дочери Бориса Годунова. В числе владельцев Городецкой земли появились также бояре Ляпуновы и Стрешневы. Уже в первой половине XVIII века Стрешневы построили здесь якорный завод, да такой, что якоря городецкие были "мечены особой метой и без ведома государя не продавались". И в этом нет ничего удивительного: известно, как трепетно Петр I относился к становлению русского флота. Кстати, первый император в Городце был, весьма заинтересованный мастерством городецких плотников-корабелов, которых он призвал для строительства военных кораблей в Преображенское. Приехал он в Городец в 1722 году и помимо дел государственных позаботился и о делах духовных, посетив Феодоровский монастырь.
Следующей царской особой, посетившей Городец в 1767 году и, естественно, тоже побывавшей в Феодоровском монастыре, была Екатерина II. Императрицу сопровождала блестящая свита, в которую входили граф Григорий Орлов, иностранные послы, фрейлины. Видно, городок приглянулся всесильному фавориту, так как в 1775 году Екатерина II подарила Городец Григорию Григорьевичу. А тот продал землю своему брату Владимиру. Позже городецкими землями владели граф Панин и княгиня Волконская.
В XIX веке Городец, считающийся селом, расцветает: здесь появляются промышленные и кустарные производства, развивается торговля, появляются богатые купцы. Изданный в 1862 году путеводитель "Волга от Твери до Астрахани" сообщал, что Городец делился на четыре слободы: Коренной Городец, Верхнюю слободу, Нижнюю слободу и Скоморохову слободу, да еще к нему примыкали деревни Кирилова, Коротайка, Верхняя Поляна, Воздвиженское, Оксеново и Подгорная слобода. "Во всех этих селениях, составляющих Городец, 992 дома, в том числе 18 каменных, — информирует путеводитель. — Жителей 7129 человек. Церквей 6 и один монастырь. Торговых лавок 357, анбаров для склада товаров и хлеба 250. <...> Городецкие жители занимаются выделкой кож, печением пряников, <...> куют якоря, гвозди, подковы, сошники. Бьют льняное масло, красят пряжу и холсты, плотничают и на собственных судах перевозят хлеб с низовых пристаней к Рыбинску. Многие из них торгуют хлебом, железом, кожами, холстами, пряжей и деревянной посудой, которую крестьяне выделывают в огромном количестве. <...> В Городце бывают очень многолюдные базары; зимою по субботам сюда съезжаются до 7000 человек. На пристани грузится до 110 судов на 150 т. руб. сер. и разгружается до 56 судов на сумму 80 т. руб. сер.".
Купцы здесь были зажиточные, большинство — старообрядцы. В позапрошлом столетии Городец вообще считался центром нижегородского старообрядчества. В селе и округе жили представители сразу нескольких согласий — поморского, беглопоповского, спасовского-большеначального, спасовского-малоначального, белокриницкого и страннического. Так что неудивительно, что представителям синодальной церкви приходилось часто сталкиваться с местными старообрядцами, вести богословские диспуты и даже судиться по имущественным вопросам.
Свои немалые капиталы некоторые городецкие купцы тратили не только на собственные нужды. К примеру, Петр Алексеевич Овчинников и Григорий Матвеевич Прянишников прославились как меценаты, собиратели старинных икон, древних рукописей и книг. Илья Кондратьевич Лазутин организовал в Городце богадельню для больных престарелых женщин. Тот же Лазутин и Иван Андрианович Ноздринский устроили "Убежище для малолетних детей-сирот"...
К счастью, о том, как жили, как работали и как выглядели жители Городца и округи, мы и сегодня можем узнать, благодаря книгам и мемуарам, оставленным современниками. Прежде всего это, конечно, известные романы Павла Мельникова-Печерского "В лесах" и "На горах". А также роман "Василий Теркин". Нет-нет, к герою поэмы Твардовского он не имеет никакого отношения. Известный в XIX веке русский писатель Петр Боборыкин главным героем своего романа сделал как раз купца из Городца...
ГОРОДОК НА ВОЛГЕ
Что за прелесть небольшие тихие русские городки! Они настолько естественны, так ненавязчиво и аккуратно "привязаны" к ландшафту, так уютны, неторопливы и добросердечны, что, возвращаясь после них в мегаполис, с трудом отделываешься от желания бросить все и немедленно отправиться обратно. Просматриваешь фотографии, сделанные во время поездки, и не устаешь отыскивать на них все новые и новые милые детали и подробности.
А старые купеческие и помещичьи дома и усадьбы? Это же поэма, чистая поэма в дереве и камне! Ну вот, к примеру, гуляете вы по Городцу, доходите до самой красивой улицы города — набережной Революции, видите дом под номером 8 и застываете в удивлении. Ведь он украшен глухой резьбой, которую редко где сегодня можно увидеть. В аккуратной виньетке в центре вырезана дата постройки дома — 1864. На красном фасаде выделяется широкая белая доска, на которой резвятся добродушные львы, танцуют прекрасные сирины, хитро улыбаются пухленькие русалки, вьются ветви, украшенные затейливыми листьями... Если как следует приглядеться, все эти веселые фигурки явно напоминают мотивы владимиро-суздальской каменной резьбы. В памяти тут же возникают чудесные рельефы Георгиевского собора в Юрьеве-Польском, церкви Покрова на Нерли и Дмитриевского собора во Владимире...
А чуть дальше по той же улице — веселый синий дом, украшенный тончайшей резьбой, больше похожей на кружево. В нем разместился Музей самоваров. Кстати, музеев в Городце много. Перво-наперво стоит упомянуть о Краеведческом музее, с богатой и интересной экспозицией. Затем Дом графини Паниной, Музей Добра, в котором можно увидеть предметы быта городчан конца XIX — начала ХХ века, музейный комплекс "Город мастеров", Детский музей на Купеческой, а также музей "Городецкий пряник". Последний, несмотря на крохотность, поразил нас своими экспонатами. И это неудивительно: Городец славился своими пряниками. Неслучайно в день коронации Николая II городецкие купцы-старообрядцы преподнесли ему пудовый (!) пряник.
Мы не удержались. Приобрели фигурную пряничную доску, книжечку рецептов, а также прослушали краткий курс по приготовлению печатного пряника. Благо смотрительницы в этом музее очень дружелюбные и общительные. Нет, ну и сами пряники, конечно, купили. Ох и вкусные! Так что теперь мы полны решимости использовать доску и рецепты по прямому назначению.
А если вдруг кулинарный опыт не удастся, то снова поедем в Городец. И вам советуем.
