Война. Страх. Боль. Слезы. Миллионы убитых. И посреди всего этого хаоса оказываются две невинные души. Спектакль «Толстая тетрадь», поставленный театром «Глобус» по одноименной книге Аготы Кристоф, рассказывает о той стороне истории, которую нередко обходят в художественных произведениях о противостоянии союзников и фашистской Германии. И делает он это страшно. По-настоящему. На разрыве связок.
Хотя, если разобраться, ничего такого уж необычного в завязке спектакля нет. В разгар конфликта мать близнецов Клауса (Никита Сарычев) и Лукаса (Иван Басюра) оставляет их на попечение бабушки (Тамара Кочержинская) в деревне. Отец детей воюет, а сама она возвращается в город— якобы так будет лучше для всех. Довольно скоро братья сталкиваются с жестокой реальностью. Над ними издеваются, в самой деревне царит голод, а войне всё нет и нет конца.
Во всей этой истории важно даже не то, о чём она. В «Толстой тетради» на первый план выходит интонация. Она — будничная. Сюжет спектакля раскрывается через дневниковые записи Клауса и Лукаса (они нарочито обезличены — даже название войны и место действия не указаны). Начало каждого отрывка фиксируется на доске — часть информации показана через действие, но есть и та, которая проговаривается вслух. К последней, например, относится сцена из концлагеря, в которой братья находят сотни сожженных трупов.
И это страшно. Действительно страшно, но не из-за, что где-то там совершаются убийства. Пугает отношение героев к этому. Поняв, что помощи ждать неоткуда, Клаус и Лукас учат себя быть жестокими (орут друг на друга, убивают животных, дерутся), обходится без любви, терпеть — выживать во что бы то ни стало. Постепенно из жизнерадостных детей они трансформируются в жестоких зверей — они готовы лишать жизней других, если того потребует ситуация. И это не история отдельно взятых персонажей — в личностях главных героев отражено время, само общество, в котором, как в гигантском плавильном котле, смешалась похоть, порок, жестокость и… сострадание с отвагой напополам.
В мире «Толстой тетради» священник (Илья Паньков) платит юродивой Заячьей губе за то, чтобы удовлетворить свои сомнительные наклонности. Денщик (Руслан Вяткин) ведет себя, как оккупант, но при первой встрече помогает Клаусу и Лукасу, а бабушка — в конечном счёте оказывается роднее внукам, чем собственные отец и мать, несмотря на скверный характер, алкоголизм и дурную славу (за глаза её зовут ведьмой). Во всяком случае, она не отворачивается от них в лихую годину, не бросает на произвол судьбы в деревне, в которой голод и смерть — такие же нормальные явления, как рассвет и закат.
Полотно спектакля соткано из вот таких полутонов. Братья воруют в магазинах, шантажируют отца Кюре, но в тоже время помогает семье Заячьей губы. Они подрабатывают в забегаловках, но знают наизусть отрывки из библии. Они — дети, которым пришлось слишком рано повзрослеть, чтобы не быть закопанными в одной из братских могил. Жестоко? Зато правдиво!
Надо отдать должное режиссеру спектакля: он крайне бережно обошелся с исходным материалом. Ключевые моменты книги были перенесены на сцену почти без купюр. Почти — потому лишь, что откровенно педофильская сцена купания братьев служанкой священника (Вера Прунич) вызвала бы небывалый общественный гвалт, попади она в малый зал «Глобуса», как записана в тексте Аготы Кристоф. Существуют всё-таки вещи, которым лучше оставаться исключительно на бумаге. И эта — одна из них. Но намёк был дан — дальше уж додумывайте, как умеете.
Конечно, кое-где ножницы дают о себе знать. К примеру, в эпизоде с театральными успехами главных героев. В книге этот момент объяснён подробно — в спектакле он просто есть. К счастью, это единственный отрывок, в котором логика повествования начинает спотыкаться — мелочь, которая совершенно не влияет на восприятие в целом.
И вот ведь какая штука получается. С одной стороны, «Толстая тетрадь» просто просится на большую сцену. Показанные в книге события можно с легкостью развернуть в эпическое, очень страшное полотно. С другой стороны, малая сцена добавляет спектаклю интимности — она усиливает восприятие, стирает грань между актёрами и зрителями.
В конечном счете решение убрать из инсценировки всю визуальную жесть пошло работе «Глобуса» только на пользу. Она пугает не сценами тлеющих трупов, а тем, что за этими сценами стоят живые люди. И ведь далеко не все из персонажей спектакля относятся к происходящему у них под носом резко отрицательно. И в этом снова проявляется двойственная природа «Толстой тетради». Денщик, к примеру, войны не хочет, мечтает поскорее вернуться домой, но при этом вкусно ест, когда другие голодают, и работает на бесчеловечную машину. А вот служанке отца Кюре по большему счету всё равно — она лишь сетует на излишнюю впечатлительность Клауса и Лукаса, хотя (по идеи) всей душой должна радеть за своих соотечественников.
Даже сценография спектакля выполнена в неоднозначном стиле. Пространство сцены сильно ограничено, на ней есть школьная доска, почти всегда достаточно света, но при этом события описываются самые мрачные. Такие, от которых голова ко второму действию идёт кругом, а возрастной рейтинг 16+ кажется неоправданно низким. И не потому (повторюсь), что кишки по углам разбросаны — просто история «Толстой тетради» сама по себе бесчеловечна. От начала и до конца. И сыграна она великолепно. Никите Сарычеву и Ивану Басюре удалось почти невозможное — достоверно показать маленьких детей, будучи взрослыми людьми.
«Толстая тетрадь» — это спектакль-предупреждение для тех, кто считает, что бряцание оружием — это здорово. Ведь это именно взрослые люди затевают конфликты. А расплачиваются за них дети. И превращаются потом в зверей. Сильная постановка. Страшная. От первой до последней сцены. И посмотреть её надо всем, пусть даже через боль, отвращение и слёзы.
Подробный фотоотчет со спектакля ищите на официальной странице проекта в социальной сети «ВКонтакте».
