Анна Иоанновна взошла на российский престол вследствие династического кризиса. Для аристократической элиты она оказалась удобной кандидатурой, однако не все желали отдавать ей неограниченную власть.
На распутье
19 января 1730 года в Лефортовском дворце Москвы на 15-м году жизни скоропостижно скончался последний прямой наследник мужской ветви Романовых – внук Петра Великого император Пётр II. Кто теперь унаследует трон? Этот вопрос всерьез беспокоил элиту российского общества. Историческая память хранила воспоминания о страшных годах междуцарствия, наступивших после гибели последнего из сыновей Ивана Грозного – царевича Дмитрия и приведших страну к Смуте.
Первым начал действовать Алексей Григорьевич Долгорукий, накануне смерти императора составивший подложное завещание, согласно которому трон наследовала его дочь и несостоявшаяся супруга Петра II Екатерина Алексеевна Долгорукая. Однако судьбу российского престола решал не он.
В день смерти Петра II в Лефортовском дворце был собран Верховный тайный совет – высший правительственный орган. Кроме четверых членов Совета – канцлера Гаврилы Ивановича Головкина, князя Дмитрия Михайловича Голицына, князей Василия Лукича и Алексея Григорьевича Долгоруких – на совещание были приглашены два фельдмаршала – князь Михаил Михайлович Голицын и князь Василий Владимирович Долгорукий, а также губернатор Сибири Михаил Владимирович Долгорукий.
Итак, четверо из семерых представляли клан Долгоруких. Казалось, большинством голосов они смогут продавить идею возведения на престол Екатерины Долгорукой. Однако слово взял старейший и наиболее авторитетный член Совета Дмитрий Голицын. Решительно отвергнув династические претензии Долгоруких, он заявил, что «нужно выбрать из прославленной семьи Романовых и никакой другой».
Учитывая, что мужская линия Романовых пресеклась, на рассмотрение Совета были выдвинуты кандидатуры дочерей Ивана V, брата и соправителя Петра I, – Екатерины, герцогини Мекленбургской, Анны, герцогини Курляндской, и царевны Прасковьи. Голицын предложил остановить выбор на средней – Анне.
Четвертая дочь царя Ивана V и царицы Прасковьи Федоровны Анна в 1710 году была обвенчана с герцогом Курляндским Фридрихом Вильгельмом. Овдовевшая через несколько месяцев после свадьбы, герцогиня была отправлена Петром I в курляндскую вотчину почившего супруга – Митаву.
В итоге кандидатура Анны Иоанновны, засидевшейся в провинциальной Курляндии и не имевшей практически никакого влияния в России, устроила всех присутствующих, кроме Алексея Григорьевича Долгорукого, но его голос уже ничего не решал.
«Затейка верховников»
Дмитрий Голицын и дальше держал инициативу в своих руках. Следующее его предложение удивило членов Верховного совета своей смелостью. Он заявил, что намерен ограничить власть будущей императрицы: «набросить намордник на спящего тигра» и «воли себе прибавить». Верховники вначале выразили сомнение в успехе авантюры. «Хоть и зачнем, да не удержим?», – возразил Василий Долгорукий. «Право, удержим!», – заверил всех Голицын. Так коллективным решением были оформлены «Кондиции», ограничившие российское самодержавие.
План верховников был прост. Пригласить Анну Иоанновну на российский престол, предварительно заставив её подписать «Кондиции», а затем явить имеющий законную силу документ обществу. По сути, затеянное Верховным тайным советом являлось олигархическим переворотом, где вся полнота власти сосредотачивалась в руках двух влиятельнейших родов – Голицыных и Долгоруких.
Утром 20 января на собрании в Кремле члены Верховного совета, не упоминая о кондициях, получили общее согласие на кандидатуру Анны Иоанновны. В следующую ночь делегация в составе князя Василия Лукича Долгорукова, князя Михаила Михайловича Голицына младшего и генерал-аншефа русской армии Михаила Ивановича Леонтьева выехала в Митаву.
Несмотря на то, что Анну Иоанновну успели предупредить о «затейке верховников», само по себе предложение занять российский престол перевешивало любые возможные ограничения.
28 января Анна подписала «Кондиции», согласно которым без Верховного тайного совета она не могла объявлять войну или заключать мир, вводить новые подати и налоги, расходовать казну по своему усмотрению, производить в чины выше полковника, жаловать вотчины, без суда лишать дворянина жизни и имущества, вступать в брак и назначать наследника престола.
Инициатива Верховного совета по ограничению полномочий императрицы очень скоро стала достоянием общественности. Далеко не все влиятельные российские персоны отнеслись к ней одобрительно. В частности, богатейший человек страны князь Алексей Черкасский и фельдмаршал князь Иван Трубецкой были возмущены, что их не посвятили в дела Совета. Выжидательную позицию по этому щекотливому вопросу занял вице-канцлер барон Андрей Остерман.
Вскоре после провозглашения Анны Иоанновны императрицей значительная часть дворянства стала формировать сообщества, поддерживавшие неограниченную власть монарха. Среди них бывший генерал-прокурор Павел Ягужинский, который за участие в тайных сборищах был арестован Верховным советом. Однако инициатива уже начала уходить из рук верховников.
Самодержице быть
Как ни старался Верховный тайный совет, а изолировать Анну от влияния недовольного кондициями дворянства он не смог. Во Всехсвятском, где Анна готовилась к торжественному въезду в Москву, ее посетили сестры Екатерина и Прасковья. От них она узнала о настроении общества и желании большинства видеть в ней неограниченную никакими обязательствами самодержицу.
Через сестер Анна установила контакт с поддержавшими ее Андреем Остерманом и родственниками семейства Салтыковых, которые готовили почву для устранения влияния верховников на общественное мнение.
15 февраля 1730 года Анна Иоанновна торжественно въехала в Москву, где войска и высшие чины государства в Успенском соборе присягнули новой государыне. Члены Верховного тайного совета первое время пытались противодействовать всем «прожектам» дворянских кружков, которые ратовали за восстановления всех полномочий императрицы, однако силы сторонников абсолютной монархии только возрастали.
23 февраля в доме князя Ивана Федоровича Барятинского прошло дворянское собрание, где приверженцы самодержавия составили челобитную, в которой отмечалось, что «в некоторых обстоятельствах тех пунктов [«Кондиций»] находятся сумнительства такия, что большая часть народа состоит в страхе предбудущаго беспокойства». Абсолютистов поддержал кружок Черкасского-Татищева, в котором изначально не собирались восстанавливать самодержавие.
Челобитная императрице вызвала ярость у членов Верховного совета, однако прорваться к Анне Иоанновне они уже не смогли. Ее покои надежно охраняла императорская гвардия, которой руководил подполковник Семен Салтыков.
Испанский посол Джеймс де Лириа так описывал последующие события: «Офицеры гвардии и другие, находившиеся в большом числе, и в присутствии царицы начали кричать, что они не хотят, чтобы кто-нибудь предписывал законы их государыне, которая должна быть такою же самодержавною, как и её предшественники».
Позднее фельдмаршал князь Иван Трубецкой вручил императрице новую челобитную, подписанную 166 дворянами, в которой содержалась просьба восстановить самодержавную власть. Анна Иоанновна приказала подать «Кондиции» и на глазах у присутствующих членов Верховного тайного совета разорвала их.
1 марта 1730 года народ присягнул императрице Анне Иоанновне на условиях полного самодержавия. Так начался 10-летний период правления «царицы престрашного зраку», ставший одним из самых мрачных в российской истории.