Этот камень Стёпа сознательно помнил как себя, такое же время. Будучи воспитанником детского сада, гостя у бабушки с дедушкой в родовом имении в восемь соток, он слышал разговоры взрослых о плоском камне на картофельнике. Когда подрос до подростка и научился манипулировать лопатой, то уже сам скрёб по камню железом, когда сажал и когда выкапывал. Камень тот был почти совсем плоский, по крайней мере, верхняя часть, лежал в земле на глубине штыка лопаты и не мешал расти сверху овощам. Длина его была метра четыре, а ширина вполовину меньше, а то и чуть менее того.
- Дед, а может там внизу клад? Это и не камень, а как плита.
- Глупости. Были бы разговоры. Я бы знал. Камень, - а сам улыбался, Стёпе казалось, загадочно.
Умер дед от разрыва аорты, ремонтируя сарай, когда поднимал тяжёлый конец бревна, лёгкий он подсунул внуку. Восемьдесят четыре, кровеносная система износилась. Стёпа в тот момент слишком перепугался и ничем не пытался помочь, пусть это и было бесполезно. Дед одной рукой жал на грудь, где больно, другой жестикулировал. Он пытался что-то сказать, но получалось только хрипеть и булькать. Вероятно, дед просил помощи, растерявшись от новой ситуации, и говорил, как он мучается, но Стёпа решил, будто ему хотели рассказать секрет плоского камня. Жизнь только начиналась, и он не мог знать каково оно перед самым финишем. А что в действительности имел ввиду старик, установить нет никакой возможности.
Отец Степы был личностью авторитарной, не терпящей посторонних мнений, но курящей. И вскоре тоже покинул этот мир из-за запущенной болезни лёгких. Путь к разгадке тайны камня на картофельнике освободился. Стёпа приобрёл профессиональный шанцевый инструмент, и уже начал было копать, очистив поверхность плиты, как на следующую ночь ему приснился сон, предупреждающий события.
***
Там он тоже искал клад, что вполне естественно, на фоне дневных впечатлений. Однако в видении дело двигалось не в пример медленнее, что также объяснимо – все же пробовали во снах бежать. Каково это? Вот и Степан еле перекидывал землю и уже устал. А как разогнулся спине отдых дать, тогда рядом и появился дед. Выглядел он обычно, но Стёпа точно знал, что тот мёртвый.
- Решил-таки копать? – спросил старик.
- Хочу узнать. Может, под ним и нет ничего. Надо убедиться.
- Конечно, нет. Фактически, это лишь камень, - при жизни дед в новостях как-то услышал слово «фактически» и так оно ему понравилось, что долго потом вставлял его между другими словами по поводу и без.
- Чего ж тогда ты пришёл, отговариваешь. Ну, нет и нет. Посмотрю. И что ты сказать пытался, когда помирал?
- Кто помирал? Не понял, - дед сощурился.
- Когда умрёшь, я имел ввиду.
- Все мы, фактически, только гости на этом свете. Ищи, вдруг найдёшь. Стой! Сон-то я забыл рассказать.
- Какой?
Дед стал чесать голову сзади, стимулируя память.
***
- Был я твоих годов, фактически. Около трёх десятков, плюс-минус. Минус. Тогда землю эту и получил, дом построил и камень обнаружил тогда же. Молодые все авантюристы.
- Фактически, - не удержался Стёпа.
- Не дерзи, личинка. Слушай. Решил я под камень заглянуть. Планировал на утро, а ночью перед этим снится мне, что копаю уже. О чём думаешь, то ведь, фактически, и во сне. Копаю, значит, и тут на иву рядом садится ворон. Огромный, аж дерево нагнул вполовину. Я сразу понял, нечисто дело, и точно.
- Не копай, там ничего нет, - говорит он мне.
- Значит, обязательно, что-то есть ценное. Он же специально тебя отваживал. Типа, охранял, - догадался Стёпа во сне.
- Всё возможно, да только ворон тот липовый добавил, что если продолжу, то умру раньше срока. Вот так.
- Хе. Так, то он тебе сказал. А я здесь причём?
- Экий ты логичный. Ладно, испытай, - сказал дед и на этом сон рассеялся.
***
После такого видения даже Стёпа не стал испытывать судьбу, и вообще, почти забыл о камне, взрослая жизнь закрутила. Тем более что картофель размножать он перестал, и на этом месте теперь росла газонная травка. И так до пенсии, пока Степан Борисович не перебрался жить за город, раньше-то этот дом использовался как дача.
- Время есть, силы, слава богу, тоже. Хоть на пенсии поживём как люди. Под плитой, точно, сокровища, всё сходится. И форма, и знаки, и сны один в другом. Шубу тебе норковую справим, - мечтал Степан жене.
- Правда? – она целую жизнь грезила о такой шубе.
- Правда, - подтверждал он, и у Ольги мокли глаза.
Подкапывался не спеша, делая подпорки из бруса, чтобы не придавило. Дело медленно, но шло.
В деревне кругом глаза и языки, не спрячешься.
- Время есть, силы, слава богу, тоже, буду картоху сажать. Вот только камешек закопаю глубже, чтоб не мешал, - пояснял Степан любопытствующим.
Люди кивали, но в беседах промеж собой сомневались. Поползли слухи про клад.
И вот в один день, когда полость под плитой была уже внушительной и оставалось немного, вернее, в одно утро, Степан Борисович обнаружил на месте раскопок сундук. Полусгнивший он был открыт – кто-то ночью докопался.
- Выбрали же время, мерзавцы! Я тяжёлую работу...! Моё! Всю жизнь ждал! Шуба! Оля! Мерзавцы! – хрипя перебирал Степан уже лёжа.
Скорая не успела, сердце ещё раньше не выдержало разочарований, и в людях преимущественно.
А стоило ли расстраиваться? Неизвестно же, находилось что-либо в сундуке или он был пуст – история молчит.