"На днях, ко мне забежал сосед. Ну, как забежал - сначала маячил за забором, потом поскрёбся в калитку, затем тренькнул в звонок, два раза. И остолбенел. Я оторвалась от дел, отжала "педаль впуска". И скрипнула в домофон: "Входи "Сан Саныч"..."
Вообще-то, он - Юрок. Наверное, всё-таки Юрий Василич. Как-то, так. Человек солидный - с пузцом, Touareg-ом, двумями детишками и сварливой женой. Живёт справа от нас, если смотреть с улицы. А, если не смотреть, то "такое себе" соседушка. Богат не слишком, зато понтовит и злопамятен. В нашем поселковом отшибе - я живу в точности предкрайняя и на "первой линии" соснового бора. С ним - как впрочем и с его супругой - предпочитают дел не иметь. И лишний раз не связываться. Правда, детёныши у них - милейшие.
Заходит к нам он изредка. И, обычно, по поводу. Формат визита между собой мы называем - "Чёт купил!"
Ну, вот прям в этот день. Общаться с Юрием у меня ни сил, ни времени, ни желания. Не проклёвывалось. Но, зная хорошо - пять лет соседствуем - его гундосный нрав. Рассудила - "лучше перетерпеть заср**ца сорок минут, чем лицезреть его надутую морду два месяца."
Пока следовал по дорожке, ощупал глазом все кустики и клумбочки. Что-то пошипел под нос. Я сижу за столом в гостиной и мне отлично видны все его "ужимки и прыжки". Долго вытирал боты на крылечке. Наконец вплыл. Пошелестел курткой в прихожке - "не иначе как надолго, стервец, намыливается." Вытянул из галошницы гостевые тапки - "вот жеж, гнида - как у себя шурует." И поскользил в столовую. Оглядевшись обстоятельно, уселся на диван и отмер. На плоском, маслянистом, как блин, лице. Поблуждала и угнездилась самодовольная улыбочка.
"Работаешь", - проконстатировал сытно. Будто я у шеста петли наворачиваю. Безо всего и стыда.
Я отодвигаю "рабочую кучку", - альбомы, схемы, журналы. Закрываю Mac. Обречённо иду ставить чайник. Точно знаю - пока не откушает, не свалит. Чувствую на своей щуплой заднице плотоядный взгляд. И резюм - "худовата... у моей жопа лучше". Я мысленно соглашаюсь - "знамо, лучше... куда мне переть против пятьдесят шестого." Достаю мелкую жрачку, чашки, бутылочку ликёрика. Разливаю по рюмочкам - "prosit". Осушаю. Он муторно крутит стопку в пальцах. Глядит на свет, нюхает. И отставляет. Я хмыкаю - "была бы честь...".
Долго, очень долго распиваем чаи. Дважды просит "освежить заварочку". На третий - интересуюсь причиной визита.
"Ящик Пандоры" с грохотом и дьявольским свистом вскрывается. И следующие полчаса я внимаю - изощрённо подробному описанию. Свежей покупки. Это что-то электронное. Впрочем, стараюсь не вникать. И, главное, не прерывать. Потока. Иссякнув, Юрик махом опорожняет свою рюмочку. И выжидательно смотрит на меня - "any questions?"
Дабы, максимально сократить, пребывание "чужого" в моих ареалах. Дую, что-то про "прогресс... до чего ж дошло... а, помнится, во времена святой инквизиции..."
Он снисходительно слушает мой лепет, приговаривая: "Да, эт чё... Я вот собираюсь месяца через три..." Похерив все законы гостеприимства, гашу бравурную речь на полслове: "Ну, и чудно... Тогда и расскажешь!" И начинаю оттеснять своими полста килограммами эту тушку бегемота к выходу. Типа - "здорово, что зашли... приходите ещё... когда-нибудь..."
Но, не тут-то. Василич делает дерзновенный рывок к столу. Покровительственно оглядывает мою технику. Тычет пальцем в розовый ноут и отвешивает: "Вот, вроде красотой ты занимаешься, Софья! А, вкуса у тебя - ну, никакого! Что это... Розовое... Дрянь гламурная... А, телефон небось золотой?... Достать на людях стыдно..."
Я тяжко вздыхаю: "Хотела. Были мыслишки. Потом передумала. Говорю мужу - "а, ну как "Саныч" зайдёт, с инспекцией. Засмеёт же. Опозорит. Как жить? После этого..."." Сосед буровеет. Замыкает полноватые губы "крендельком". И в полном недовольстве движется в прихожую. Я его, словно английскую королеву, сопровождаю. Упаси, ещё что углядит, упырь. И опять начнёт докапываться. Надевая умопомрачительные ботинки - "тоска шестидесятника". Доворачивает с гордостью: " Вот, у моей Ниночки. Всё чёрное... И телефон. И ноутбук. И планшет... Не марко, нарядно, солидно."
"И не полнит", - добавляю я.
Три цельных минуты усердно машу рукой, стоя в лёгком домашнем костюмчике, на колком ветру. Блюду, чтоб с пути, зараза, не сбился.
Закрывая дверь, рассуждаю: "Вот, интересно. Если я его "по матушке" приложу. Он всё одно будет шастать. Или отвалится, наконец..." Возвращаюсь к работе. Загадав - "надо попробовать!"..."