Сколько он помнит себя, он жил у бабушки. Нет, родители были. И неплохие родители. Но у бабушки было уютнее, радостнее, теплее, что ли. Да и родители не возражали. Бабушка стирала его вещи. Гладила их. Готовила поесть. Провожала его в школу. Встречала из школы. Ходила на родительские собрания. Вместе делали уроки. Вместе отмечали дни рождения. Время работало на него. Болел он редко. А если болел, бабушка лечила его травами. И любовалась на внука, который вырос-то каким ладным, головой скоро о притолоку будет задевать.
«Бабушка, я погуляю.»
«Погуляй, внучек, погуляй.»
Он бежал вприпрыжку, рослый широкоплечий старшеклассник и радовался жизни, что бурлила, кипела вокруг,наполняя душу ощущением чего-то нового, что принесет ему счастье. И так хорошо ему было в этом бабушкином мире добра и ласки!
После школы он поступил в мореходную школу, закончил ее и стал ходить в море.
Возмужал в штормах, обзавелся новыми друзьями, побывал в зарубежных портах. Его встречала иностранная речь, чужие обычаи и традиции. И мир этот был так непохож на мир, в котором он вырос, из которого он отправился в море.
Возвращаясь из первого дальнего заграничного плавания он купил для бабушки в одном из портов теплый красивый плед. И во время обратного рейса частенько доставал его, любовался, поглаживал и представлял как будет радоваться подарку бабушка.
Но вот и дом, и знакомые улицы и родители, и давние-давние друзья.
А бабушки нет. Бабушка умерла.
Как он плакал! Горько и безутешно.
И весь мир его детства и юности уже смотрелся под другим ракурсом, с высоты возмужавшего, повидавшего мир человека. И думалось ему, что пусть косвенно, но виновен он в смерти дорогого ему человека. Что был он у нее единственным, кто у нее остался. И когда он уехал, она поняла, что выполнила свое предназначение и пора собираться в далекий путь, откуда никто не возвращается.
Он плакал, а в памяти всплывало давнее, светлое:
«Бабушка, я погуляю.»
«Погуляй, внучек, погуляй.»