"День истекал последними закатными лучами. Играл багровым на быстрых струях реки. Золотил стёкла панорамных окон большого дома.
Тянул свежим прохладным ветерком от берега.
На террасе - широкой, круговой. Сидела женщина. Худощава, среднего роста, за сорок. Узкие бёдра обтягивали серые джинсы. Блёкло синяя футболка свободно болталась на тонкой талии. Сверху был накинут трикотажный кардиган. Что-то этнических мотивов - чёрное с белым.
Заложив ногу на ногу. И устроив конечности в ковбойских ботиночках - горкой на кофейном столе, что приткнулся возле скамьи. Она смотрела на реку и пыталась избавиться от охвостий недавнего неприятного разговора.
Мат на губах ещё не обсох. Потому, она продолжала - всхлипами, порывами - спор. С отсутствующими оппонентами. Ловила себя на горячности, осаживала. И удержавшись в молчании пяток минут, юзом сползала в брань снова.
Покурила. Дважды. Зябко повела плечами. Встала, сунула руки в рукава. И, запахнувшись поглуше, пошла по террасе. Нехотя дробно ссыпалась по лесенке и двинула к стоянке. Мотор, подогнанного джипа, ещё не остыл. И кисть на капоте, огладив новую краску, быстро согрелась и потянулась в карман. За телефоном. Вынула, повертела, поляпала пальцами. И брякнула на капот- "хрен вам, а, не шарапова!"
То, что её звонка ждут. С извинениями, замирениями, подшаркиваниями. Она не сомневалась - слишком давно и хорошо. Знала этих людей. Но, порадовать их в этот раз - желания не было никакого.
Привалившись к солидному графитовому боку, с высокими колёсными арками и хромированными прибамбасами. "Девочкины радости". Она вяло оглядела владения - раж схватки буровил кровь и гнал адреналин. На "тихое и светлое" - никак выйти не удавалось.
Но, любимая, привычная картинка сделала благой вброс. Дом, выстроенный ровно, как ей виделось и хотелось. Всеми своими фасадами, тематическими деталями, буковками дизайнерских изысков. Наводил на неё благость и ненавязчиво втягивал в эстетический транс.
Возведённый в стиле американского ранчо. Окружённый двумя га земли - дикой, неухоженной, природной, вольной. С собственным пологим спуском к небольшой речке. Вод стремительных и прозрачных. С десятком соседей, появляющихся в своих гектарах исключительно редко и неприметно.
Это место обладало магическим свойством - утишать её бури, уносить чужую грязь. И наполнять новой, чистой силой.
Она вздохнула. Прикрыв глаза козырьком ладони, глянула на противоположный берег. Охватила широким углом дальние леса, поле, просёлок.
Выдохнула задумчиво: "Семья - это важно..."
Помолчала ещё и добавила. Уже куда определённее и чётче: "Но, ведь семья - это в две стороны. И если меня научили, воспитали, приручили - "любить, беречь, хранить семью". То, значит. И семья должна - "любить, беречь и всё прочее". Меня...А, если "семья" этого почему-то не делает. Значит, ей надо повоспитываться...А, мне сбавить пыл. "Любви и заботы". Ибо. Обесценилось. До невозможности... Надо полагать - от обилия, безотказности, поблажек..."
Хлопнула себя по ляжкам, отлипла от авто и уверенно пошла к двускатному, одноэтажному строению. Приговаривая на ходу:
"Боже мой! Боже мой, как хорошо. Что я построила это... Как же мне здесь спокойно. Как безопасно...Что эти дрязги - уехал и забыл. Если есть - куда приткнуть больное. То, уже - и не так больно.""