С самых первых минут Афиняне действовали необыкновенно. Их боевой порядок напоминал клешни. Ксеокс сразу понял, чем это им грозит. Разбив свои силы надвое, Афиняне получали дополнительную возможность маневрирования. Критяне же рассчитывали на один удар. Они ещё никогда не сталкивались с противником, равным им по силе. Капитан эскадры, находящийся на «Фазу», продолжал вести свои корабли вытянутыми в линию. Армады столкнулись. И стало ясно, что исход боя решился уже в первые секунды. Фланги критян были оглушены, как молотами, «клешнями» афинян, тогда как центр бездействовал. Корабли только-только начинали разворачиваться, – а фланги уже сражались вовсю, и медленно уступали бешеному натиску афинян.
Ксеокс оказался в самой гуще сражения за левое крыло. Вовремя разгадав тактику врага, он отдал Сидату приказ держать левее, и благодаря этому встретил врага лицом к лицу. Сидат, и вправду, оказался мастером своего дела. Первый же афинский корабль, вставший у них на пути, был протаранен и пущен на дно, на поверхности остались одни паруса. Вёсла гребцов ударили в них, как в плохо натянутый барабан. Вода была усеяна мёртвыми и ещё живыми. Стрелки убивали их, перегнувшись через борта.
Но Ксеокс уже был озабочен новой опасностью. Сразу три афинянина шли на них полным ходом. Двое заходили с боков. Сидат рассказывал, что Афиняне дерутся с ожесточённой яростью, даже жертвуют кораблём, если взамен могут «пустить на дно Быка», как они говорили. Несомненно, это самое они и собирались сделать. Ксеокса заманивали на центральный корабль. Пока он будет его таранить, а потом разворачиваться, двое других зажмут его с боков. Ксеокс уже видел, как по ближним бортам распределились захватчики с длинными крюками-пиками. Сидат ждал его приказаний. До столкновения оставалось не больше минуты. Кругом кипел бой, маневрировать было опасно, иначе можно попасть под таран своего собрата. Гребцы подняли вёсла, отдав корабль на волю Нептуна. И тут Ксеокса озарило. Он поднял и опустил обе руки, Сидат повторил его жест для гребцов – гребцы опустили вёсла; Ксеокс послал обе руки вперёд – гребцы с удвоенной силой налегли на вёсла. Ксеокс намотал на руки чёрные флаги, и когда его корабль оказался между афинянами, а до борта третьего оставалось не более десяти локтей, и корабль нёсся как стрела, – резко бросил руки в разные стороны. На лице Сидата отразилось недоумение, но не долее чем на секунду. В следующий миг он уже всё понял и отдал короткий приказ. Гребцы, услышав приказ, подняли вёсла, но не до конца, а так, чтобы лопасти со стекающей водой прошли ровно над бортом Афинян по правую и левую сторону, срезая, как косой, приготовившихся к атаке солдат, ломая им рёбра, пробивая головы, сбрасывая покалеченных и оглушённых в воду. На скамейках гребцов раздались стоны: многие, не успев увернуться, были раздавленный собственными тяжёлыми вёслами. Уцелевшие подняли вёсла, – и тогда корабль закончил таран. Беспомощный Афинянин, напрасно принесённый в жертву, канул на дно с пробитым бортом. Захлопал парус, когда «Изиф» начал разворачиваться. Обескровленные афиняне спешили отойти. С их бортов неслись проклятья.
Только теперь Ксеокс посмотрел, что происходит вокруг. А вокруг шли на дно или горели критские корабли. Непобедимые Быки, повелители морей шли на дно или превращались в обугленные остовы. А афиняне, опьянев от победы, вёслами добивали моряков, взывающих из воды о помощи. Флагман был потоплен. Чёрные паруса покачивались на волнах, как разлитое прогорклое масло. В глазах Ксеокса потемнело, как тогда, в том бою… Темнота, казалось, никогда не рассеется. Сразу пять кораблей, включая те два, что так и не успели отойти, брали курс на него. А «Изиф» был повреждён, многие гребцы были ранены, не хватало вёсел. И Ксеокс отдал приказ, который никогда до этого не отдавал и меньше всего надеялся отдать в первом бою: отступать…
Парус был цел, ветер устойчиво дул на юг, и «Изиф», всё ещё послушный рулю, легко побежал к родным берегам. Афиняне пытались преследовать их. Но Ксеоксу не зря так понравились плавные линии «Изифа»: преследователи остались далеко позади. Скоро Афиняне и вовсе развернулись, видно, боясь подходить слишком близко к острову Быка, столько лет владевшему всей Элладой.
Навстречу «Изифу» спешила помощь: десять тяжёлых критских знаменосцев. Когда корабли сблизились, и с одного из них перекинули трап на «Изиф», Ксеокс одним из первых узнал поразительную новость: Минотавр был повержен этой ночью.
Это было равносильно падению Богов. Что-то говорили о последней жертве. Вроде бы какой-то герой, спрятавшийся среди пленных, убил Минотавра и в доказательство принёс его окровавленную голову Кноссу. Называли даже имя этого героя: Тезей. Говорили, что родом он из Афин, их царь. Рассказывали всякие небылицы. Дескать, он убил Минотавра одним ударом ножа. Один перебил всю стражу, а затем и весь гарнизон.
На Крите волнения. Говорили, что Крит вот-вот перейдёт под власть Афин.
Высокий капитан Знаменосца-флагмана лично приветствовал Ксеокса:
–Не беспокойся, друг, мы отомстим афинянам. Кносс приветствует отчаянных воинов. Сейчас идите в гавань, а потом – за нами, во имя могущества Крита!
Ксеокс уже не слушал. Он машинально отдал приказ. Сидат что-то кричал ему, команда вторила. Очнулся он, только когда над головой забил парус: белое полотнище – знак траура. Поражение, крупнейшее, какое испытывал прославленный критский флот и армия, и гибель Минотавра – это слишком для одной головы и для одного дня.
Берег приближался. Горы остроконечно угрожали им. Не мог Ксеокс позволить себе испытать то же дважды.
Ксеокс спрятался под навесом «Изифа», среди продовольствия и кусков кожи, поручив себя умелому и отважному Сидату.
КОНЕЦ
Часть 1 Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6 Часть 7 Часть 8
Подписывайтесь Ставьте лайки! Помогайте автору
ОГЛАВЛЕНИЕ
и хорошего чтения