Корреспонденту Ватфора попался на глаза глобальный индекс инноваций 2018 года за авторством Уважаемых Международных Организаций. России в нем отведено середнячковое 46 место, между Вьетнамом и Чили, а Латвии, например, 34-е, при этом она считается страной с высоким подушевым доходом.
В принципе, на этом можно было бы и закончить, но нам стало интересно, а за что нас упрекают. Оказалось, за то, что у нас, при шестом месте по инновациям в группе со средне-высоким доходом и третьем месте по входящему потоку инноваций, практический выхлоп от инноваций настолько мал, что в десятку сильнейших по этому параметру в своей группе мы не входим. Что ж, признаем критику справедливой.
Впрочем, картинка была бы неполной, если бы не вьетнамская история успеха, приведенная в приложениях. В ней рассказывается, как вьетнамцы, столкнувшись с тем, что трансформаторы на 500 кВ производят всего лишь несколько стран (в том числе Россия) и задорого, собрались и построили собственный трансформатор высокой мощности (3 х 150 МВА) с помощью консультанта из России. Вот теперь точно все.
Один наш читатель отметил, что вся проблема в коннотациях термина "инновация" в русском языке. Так-то в оригинале это считается коммерциализированным изобретением, а не просто изобретением/открытием, а у нас и просто электромобиль от "Калашникова" сойдет за инновацию. Другое дело, что слово затаскали сами работники венчурной индустрии, называя инновацией любую хрень, зачастую так ей и не ставшей.
Ну а Ватфор повторял и будет повторять: главная проблема России - в неумении россиян делать бизнес, если угодно - в очень слабой бизнес-культуре.
Наши традиционно выдающиеся изобретатели и инженеры традиционно не знают, что делать со своими разработками. В лучшем случае все уходит в оборонку или продаётся за рубеж, а чаще - просто заканчивается ничем.
В последнее время ситуация меняется в лучшую сторону, но как всегда, хочется всего и сразу.