Атомная подводная лодка К-314 стояла последние несколько лет возле "нулевого" пирса в бухте Павловского. С пирса на корпус тянулись швартовые концы, электрокабеля, иногда заводили шланги с воздухом высокого давления, чтобы подкачать цистерны главного балласта. Как полагается, у трапа стоял верхний вахтенный. В общем, ничего особенного. Если не считать того, что для прохода из носовых отсеков лодки, например, в пятый отсек, приходилось подниматься из торпедного по трапу на легкий корпус и уже по нему, стараясь побыстрей миновать ограждение рубки, бежать к входному люку шестого. Там спускаться вниз и топать в нос через шестой отсек. Впрочем, сделать короче переход в обратном направлении через третий реакторный отсек тоже было невозможно. У К-314 при ее возвращении из последней автономки протек первый контур и как результат - спекся реактор. В базе реакторный отсек обложили свинцовыми листами, а люки в его переборках, можно сказать, были заварены, дабы никто, даже если очень припечет, не выскочил из реактора на улицу.
После аварии на К-314 формально оставался экипаж. Очень сильно урезанный. Иногда его меняли на экипаж подводной лодки К-469, бывшей на ходу, но переданной сменщикам. По документам в далеком московском Штабе Флота лодка К-314 могла в случае войны выйти в море на собственном дизеле и запустить из позиционного положения по супостату торпеду. Для этого на борту атомохода все как бы имелось. Разумеется, кроме торпед в мирное время. Но их-то в случае чего можно было быстро привезти и засунуть в аппараты. Однако в отличие от Москвы уже на уровне командования 4-ой Флотилии АПЛ КТОФ догадывались, что лодка хоть и может отойти от пирса и выйти в пролив между материком и островом Путятин, но встать в качестве плавучей торпедной установки ей уже не по силам - куча запчастей с торпедной палубы перекочевало на стоящую не первый год в заводе лодку К-454 того же 671 Веди проекта. Зато матросы пятого отсека - электрик Федька Корчнов и трюмный Леха Заварзин - которые только что демонтировали ТЭН в первом и электрощиток в пятом отсеке, а три месяца назад, когда Экипаж ходил еще в моря на К-469, разбирали дизель-генератор К-314 на запчасти, были уверены на двести процентов, что атомоход К-314 может покинуть бухту Павловского лишь с помощью буксира, а после погружения лодка сразу ляжет на дно моря и уже своими силами на поверхность никогда не вернется. Впрочем, матросов подобная боеготовность матчасти особо не волновала. Перед ними стояла более приземлённая задача - как после смены с вахты на руках отнести в береговой кубрик ТЭНы и установить их в туалете. Сей маневр матчастью обещал в перспективе бесперебойное снабжение горячей водой береговую казарму Экипажа К-469 не только зимой, когда ее можно получить из батареи центрального отопления, но и летом.
Когда матросы вытащили на пирс ТЭН и перевели дыхание, они заметили прохлаждающегося верхнего вахтенного - верхний вместо того, чтобы бдительно нести службу, читал какую-то толстую книжку, сидя на борту пирса напротив носа лодки.
- Ты глянь, Лех! - сказал Федька Корчнов. - Оказывается, за полтора года наш руль еще не забыл буквы!
- Блин, мы тут, понимаешь, вкалываем за спасибо для всего Экипажа, - возмущенно выдохнул напарник электрика, - а люксА развлекуху себе устроил во время вахты! Книжки читает!
Матросы переглянулись. Посмотрели на рулевого-сигнальщика, все еще не обращавшего на них внимания. Видимо маслопопупам пришла в голову одна и та же мысль - надо как-нибудь подколоть люкса. Трюмный молча показал на нержавстальной фланец для ТЭНа, сквозь отверстие в котором для облегчения переноски была продета веревка. А электрик продемонстрировал гаечный ключ на 36.
Если хорошо приложиться ключом по фланцу, получится неплохой "дзинь".
Матросы усмехнулись в предвкушении реакции руля от такого "дзинь". После распределения ролей, они оставили большую часть ТЭНа и электрощиток у трапа и попытались подкрасться к вахтенному со спины.
Когда трюмный с электриком приблизились на расстояние вытянутой руки к вахтенному, случилось непредвиденное - Федька разглядел написанное на открытой странице книжки руля и выдал:
- Бл[censored]я. У него учебник по высшей математике!
Электрик опустил занесенный было над головой гаечный ключ и тоже, заглянув в книжку, выдал:
- А ведь я эти закорючки тоже знаю, да. Скоро первое сентября. Надо бы и мне попробовать такое почитать.
- Первое сентября? – переспросил Федька.
- Следующей весной - дембель. Лето пролетит мгновенно. А там – и зимняя сессия не за горами…
Разумеется, после такой оживленной дискуссии, рулевой-сигнальщик обернулся и, посмотрев на своих тварищей, потерянно сказал:
- Пятая страница. Читаю час и почти ничего не понимаю, что на ней написано!