Лейтенант Вороненко знал Машу еще до войны. Они познакомились в саду Спартак в сороковом, когда он вернулся домой с училища. В деревне Мурзинка на окраине Ленинграда жила его тетка, а двоюродный брательник, ее сын, работал рядом – на заводе-гиганте «Большевик». Братья хорошо поддали за встречу, за долгожданные кубари, и тетка, натерпевшаяся в свое время от пьяницы мужа, выгнала обоих проветриться. Вороненко с братом пришли в сад, там и встретили Машу.
Маша – зеленоглазая смешливая школьница заканчивала девятый класс. Она смотрела на лейтенанта испуганно, хлопая огромными своими глазами, а то вдруг прыскала, и от смеха беззвучно дрожала, закрыв руками лицо. Вороненко был в ударе - вовсю дурачился и читал стихи. Брат увлекал машинных подруг побасенками из заводской жизни. В тот вечер лейтенант первый раз в жизни проводил девушку домой.
Потом они встречались еще несколько раз, уже вдвоем: лейтенант Вороненко и Маша. Лейтенант оказался, хоть и повидавшим виды, но вполне милым и даже застенчивым парнем, Маша - доброй и слегка наивной. Молодые люди и сами не заметили, как стали близки. Несколько раз Маша спала с лейтенантом после уроков в его комнатке на проспекте Майорова. Так само-собой получилось. Вороненко предложил Маше расписаться. Маша испугалась и сказала, что вероятно, родители не одобрят такой поспешности. Договорились, что сначала нужно окончить школу. Тут началась война.
Встретились они через два года. Лейтенант Вороненко пришел к нам в часть после ранения во время неудачной Синявинской операции. Маша окончила под Ленинградом радиошколу и с осени 1941-го служила в нашем отдельном батальоне связи. Уже несколько месяцев она спала с комбатом. Майор звал Машу Мусей, подарил ей маленький дамский браунинг, и щедро угощал салом и коньяком. Маша быстро забеременела. Тут случилась их встреча с лейтенантом. - У нас будет ребенок, – зачем-то сказала она Вороненко...
Он вернулся в расположение, залез в землянку и выпил сразу два котелка водки. Когда его хватились, он был уже мертв. Комбат приказал похоронить лейтенанта Вороненко по-человечески, то есть в гробу. Мы стояли в лесу, но досок для того, чтобы сколотить нормальный гроб, найти было невозможно. Тогда мы срубили березу и клиньями раскололи ее на несколько частей, из которых собрали нечто похожее на гроб. Он был чудовищен. Невероятно тяжелый, выгнутый и кривобокий с торчащими во все стороны обрубками сучьев. Несли Вороненко двадцать человек из телефонно-кабельной роты. Плывущий в бревне лейтенант выглядел победителем. Мы построились. Гроб опустили в воронку от тяжелого немецкого снаряда и забросали землей. Телеграфист-морзист Дидюня прочитал короткую и содержательную речь, заканчивающуюся пожеланием «еще сильней бить немецких оккупантов».
Подписывайтесь на наш канал, дабы всегда получать свежую корреспонденцию.