В следующем году белорусский город Брест отметит тысячелетие. Это — по паспорту, которым в данном случае является "Повесть временных лет", она же "Несторова летопись".
Текст: Михаил Быков, фото: Александр Бурый
Ибо сказано: "К вечеру же одолел Ярослав, а Святополк бежал. И когда бежал он, напал на него бес, и расслабли все члены его, и не мог он сидеть на коне, и несли его на носилках. И бежавшие с ним принесли его к Берестью".
С паспортами, как, впрочем, и другими документами, удостоверяющими личность, у нас проблемы природного характера. Не любит славянское нутро всякую бюрократию. Хотя и терпит.
Трудно проверить, даже с помощью такой дотошной науки, как археология, есть ли на русских землях хоть один древний город, день рождения которого совпадает с днем его истинного основания. Не сказать, что у наших цивилизованных соседей на Западе ситуация принципиально иная. Если дата основания Гаем Юлием Цезарем будущего Парижа в виде укрепленного городка на острове Ситэ известна точно — 53 год до Рождества Христова, то, скажем, год рождения Стокгольма весьма условен. Ссылаются шведы на письмо ярла Биргера от 1252 года, в котором упоминается укрепленное поселение на острове Стадсхольмен, построенное по его велению на месте нескольких рыбацких деревушек. Но раз письмо было написано, значит, обсуждаемое в нем уже существовало.
ОТ БЕРЕСТЬЯ К БРЕСТ-ЛИТОВСКОМУ
Вот и с Брестом похожая история. Брестская крепость — это не только цитадель, расположенная на острове, образованном рекой Западный Буг и двумя рукавами ее притока Мухавца. Это несколько самодостаточных укреплений, построенных в XIX веке за пределами цитадели. Одно из них — Волынское, также известное как Госпитальный, или Южный, остров. Это, находящееся на юго-востоке от города самое скромное из предмостных укреплений, окружавших цитадель. Но сегодня — самое ценное с археологической точки зрения.
Именно здесь на глубине 4 метров удалось обнаружить остатки деревянных жилых и хозяйственных построек, мощенных деревом улиц, не говоря уже о предметах домашней утвари, украшениях, оружии. Берестье или Берестей — так называли это место потомки древнеславянского племени дреговичей, начавшего осваивать эти болотистые места еще в VI веке. Археологи определили, что найденный ими детинец начали строить не позднее чем в конце X века. А в год, о котором говорится в летописи, детинец насчитывал более 200 построек. Он имел треугольную форму, был защищен земляным валом и частоколом, был прорыт ров с напольной стороны, где не было естественных водных преград. Севернее, на другом берегу Мухавца, вырос посад.
В Бресте любят рассказывать легенду о том, как возник город. Мол, двигался сквозь дремучие чащи Полесья купеческий караван. Глухое болото преградило ему путь. И тогда нарубили купцы березовых стволов, поставили на трясине гать и тронулись дальше. А на обратном пути решили остановиться в этих местах навсегда. На первый взгляд нелепый поступок. Купцы — не землепашцы и не охотники. Им не нужны неосвоенные угодья на болотах. Им требуются богатые товаром и обжитые народом города. Но тут иное дело. Если в легенде есть хоть доля правды, значит, смекнули купцы, куда ведут местные реки. Буг — из Галицкой Руси и Волыни в Польшу, к берегам Балтики, а оттуда уже — в порты Западной Европы. По Мухавцу, а далее волоком можно было добраться до рек, ведущих в Припять, которая впадала в Днепр. А это — путь к Черному морю, а значит, к Византии.
В общем, будь то дреговичи, заезжие купцы или еще кто, но место было выбрано с умом. Но и рисков хватало. Самостоятельного княжества в этих землях не возникло, стало быть, жизнь на стыке владений русских, литовских и польских князей грозила бесчисленными проблемами. Только в XI–XII веках жителям находившегося когда-то под рукой туровских князей Берестья нанесли недружественные визиты польский князь Болеслав Храбрый, великий киевский князь Ярослав Мудрый (трижды), волынский князь Владимир Андреевич, литовский князь Скирмунт, волынский князь Владимир Мстиславич, польский король Казимир II Справедливый... Дальше — больше. К полякам, волынцам и литовцам присоединились рыцари Тевтонского ордена, захватывавшие город дважды. И это несмотря на то, что в 1390 году Берестье получило Магдебургское право (право на самоуправление. — Прим. авт.). Кстати, первым из белорусских городов.
В канун Грюнвальдской битвы, когда тевтоны разоряли литовские земли, в Берестье забаррикадировался от врага великий литовский князь Витовт. Здесь же произошла встреча литовского властителя и польского короля Владислава Ягайлы. Переговоры привели к решению совместно дать отпор ордену и уничтожить его. Между прочим, в Грюнвальдской битве принимала участие и Брестская хоругвь, то бишь полк.
Грабили земли Берестья ордынцы, заглядывал сюда крымский хан Менгли Гирей. Позже, уже в XVII веке, город сожгли шведские солдаты. Во время Северной войны 1700–1721 годов Берестье посетил Петр I. Здесь располагались провиантские склады Русской армии. Однако складами интересовался не только царь, но и шведы. Вскоре Берестье подверглось нападению и было уничтожено. Урон оказался настолько серьезным, что город на четыре года освободили от всех налогов.
ГОРОД КУЛЬТОВ
После того как славяне общими усилиями смогли угомонить рыцарей Тевтонского ордена, Брест и окружающие его земли на долгие века оказались под властью Великого княжества Литовского. После подписания в 1569 году Люблинской унии, когда литовцы и поляки объединились в федеральное государство Речь Посполитая, соответственно, в пределах этого государства. Так продолжалось вплоть до 1795 года. После третьего раздела Польши Брест вошел в состав Российской империи. Где и оставался вплоть до 1918 года. Потом случились иные перипетии, к которым стоит вернуться позже. Тем более что в ХХ веке город был разрушен дважды. Сначала во время Первой мировой войны, когда в 1915-м его оставила Русская армия. Затем — в 1941-м, когда за него принялись орудия вермахта и самолеты Люфтваффе.
Интересно, что во время литовско-польского владычества город, переживавший всякое — губительные пожары, эпидемии, нашествия, восстания, — выкарабкивался из всех передряг и развивался. Довольно посмотреть на события середины XVII века. О Русско-польской войне 1654–1667 годов сейчас вспоминают редко. О ее результатах, подтвержденных Андрусовским перемирием — тоже. А ведь именно тогда был заложен политический и военный фундамент под строительство восточнославянского государства, объединившего впоследствии великорусские, белорусские и украинские земли под рукой Москвы.
Для Бреста эта война не прошла даром. Город потерял треть жителей и почти половину зданий и построек, более половины пахотных земель в округе обратилось в пустоши. К этим людским потерям добавились многочисленные жертвы двух эпидемий. А народ тем не менее ехал в эти места. Вместе с простолюдинами, торговцами и шляхтой стремились к Брестскому каменному замку служители культа всех мастей. Фестиваль религий характерен и для сегодняшней Белоруссии. Особенно в западной ее части. В памяти — главная площадь небольшого городка Вилейка, что стоит на пути из Минска в Литву. Памятник вождю пролетариата, а вокруг — православный храм и костел. Памятник Ленину — это, к слову, тоже культовое сооружение. Недаром до сих пор около него проходят соответствующие "молельные" мероприятия.
Так вот, Брест был местом, куда стекались в Средние века все кому не лень. Понятно, что православное население как могло сохраняло свои молельные места. В середине XVI века действовали два монастыря и два храма. К концу столетия при храме Святого Николая открылись православное общество и школа. Но еще в 1411 году в городе построили первую в Белоруссии и крупнейшую в средневековой Европе синагогу.
Параллельно сюда двинулись монахи католических орденов: бенедиктинцы, августинцы, доминиканцы, базилиане, бригиттки. Первыми, правда, пробрались иезуиты, основавшие миссию, а затем и коллегиум. Не оставили без внимания брестские земли протестанты. В 1553 году берестейский староста князь Николай Радзивилл Черный начал активно помогать кальвинистской общине. Надо отдать должное князю. При его правлении открылась первая в Белоруссии типография, где в 1563 году закончили на его же средства издание знаменитой Брестской (Радзивилловской) Библии. Сегодня сохранились считаные экземпляры, так как сын Радзивилла, наследовавший власть в городе и повете, будучи оголтелым католиком, приказал сжечь тираж. Ныне Брестскую Библию можно увидеть только в государственных библиотеках Москвы, Вильнюса и Кракова.
В связи с тем, что город подвергался частым разрушениям, немногие культовые сооружения можно видеть в Бресте сейчас. И уж тем более в первозданном виде. Например, синагога была разобрана в середине XIX века в связи со строительством Брестской крепости.
В центре города стоит Свято-Николаевская братская церковь, построенная в 1904 году на месте кафедрального Николаевского собора, где в 1596 году была принята Брестская уния, согласно которой православный люд переходил под юрисдикцию Рима, но сохранял право на службы по православному обряду и на старославянском языке.
Старейший монастырь Бреста, Свято-Симеоновский, был упразднен в начале XIX века. Не по чьей-то злой воле, а по причине того, что почти все постройки сгорели в двух пожарах — 1812 и 1816 годов. Горело так сильно, что даже рака, в которой хранились мощи преподобномученика Афанасия Брестского, расплавилась. Император Александр I, посетивший город незадолго до смерти, в ходатайстве о возрождении монастыря отказал. В Петербурге уже задумались о строительстве в центральной части города современной крепости. Кафедральный Симеоновский собор был построен в другом месте спустя четыре десятка лет.
В середине 90-х годов ХХ века обитель в городе появилась. Свято-Афанасьевский мужской монастырь. Сначала возродили часовню, поставленную на месте казни местночтимого святого иеромонаха Афанасия и закрытую в советское время. Затем пристроили к ней кельи и трапезную. Игумена древнего Свято-Симеоновского монастыря убили в 1648-м во время очередной польско-украинской "руины" за то, что он требовал сохранить за православными местные церкви и не передавать их униатам. Согласитесь, половина тысячелетия прошла, но остались на земле места, где в этом смысле ничего не изменилось.
Из новых культовых сооружений в Бресте воздвигнут в 1995 году Свято-Воскресенский собор. Он вмещает до 5 тысяч прихожан и является одним из крупнейших храмов в Белоруссии. В начале нынешнего века был освящен костел Святого Иосифа, ставший третьим католическим приходом в городе. Что характерно, построен он на улице, носящей имя великого русского полководца Суворова, который приводил население Бреста в чувство во время польского восстания Тадеуша Костюшки против царской власти в 1794 году. Но если говорить всерьез о местах, намоленных католическими прихожанами, то уместно вспомнить о церкви Воздвижения Святого Креста, построенной в 1856 году и чудом уцелевшей в двух мировых войнах. В ней хранится одна из самых почитаемых католиками в Белоруссии икон — Богоматери Брестской, копия чудотворного образа из римской базилики Санта-Мария-Маджоре.
ВМЕСТЕ С ИМПЕРИЕЙ
После того как восточная часть Польши отошла к Российской империи, Бресту эдак с полвека не слишком везло. Это был уездный городок Слонимской, затем Литовской, затем Гродненской губернии. Стоит заметить, что от губернской столицы Гродно до Бреста по прямой более 170 километров. А по дорогам... Не одни сутки добираться. В 1811 году был принят план развития Бреста, но и тут не повезло: началась Отечественная война 1812 года. И хоть город оставался в стороне от направления главного удара Великой армии французского императора, в его окрестностях шли локальные бои, которые вела 3-я русская армия генерала Александра Тормасова, прикрывавшая дороги на Украину.
В 1812 году 17-летний Александр Грибоедов записался корнетом в Московский гусарский полк, который формировался в Первопрестольной на добровольческой основе и на средства графа Петра Салтыкова. Дело шло ни шатко ни валко, и о сражениях с кавалерией Бонапарта оставалось только мечтать. Короче говоря, на войну будущий автор "Горя от ума" так и не попал. А попал на службу в город Брест-Литовский в качестве корнета кадрового Иркутского гусарского полка, сильно потрепанного в боях с французами, особенно под Смоленском и на Бородинском поле, где он прикрывал батарею Раевского. В полку Грибоедов находился четыре месяца. Но, видимо, жизнь в заштатном городке была настолько скучна, что даже он, посвятивший с малолетства жизнь делам серьезным и основательным, не удержался от гусарских развлечений.
Известны два случая, когда Грибоедов "гусарил" напропалую. Однажды он въехал на спор верхом на второй этаж дома во время бала. В другой раз вместе с приятелем по службе навестил костел иезуитов перед церковной службой. Пока приятель придерживал штатного органиста, Грибоедов уселся за инструмент. Будучи прекрасным музыкантом, он без труда освоился за органом и исполнил несколько положенных случаю произведений. А потом "зарядил" русскую "Камаринскую". Согласитесь, подобные развлечения могут прийти в голову студенту философского факультета Московского университета только в случае крайне скудного досуга.
Положение стало меняться после того, как в 1836 году был заложен первый камень Брест-Литовской крепости. В городе началась большая реконструкция, потребовались новые улицы, кварталы, общественная инфраструктура. Построили новые торговые ряды, пивоваренный завод, табачные фабрики, открылся Брестский Александровский кадетский корпус, приходское училище, прогимназия. К 1861 году работало 178 магазинов, 60 харчевен, 5 постоялых и 2 заездных дома, корчма, кондитерская. Ключевым стал 1869 год, когда запустили железную дорогу по маршруту Брест — Варшава. Спустя два года она протянулась до Москвы. А еще спустя полтора десятка лет закончили строительство фундаментального железнодорожного вокзала, одного из крупнейших в России. Всякий, кто пересекал границу Советского Союза и Польши, а позднее Белоруссии и Польши, не мог не обратить внимания на это в буквальном смысле архитектурное произведение искусства.
Постепенно Брест-Литовск обретал черты губернского города. Крупный железнодорожный узел, от которого пути расходились на запад, восток и юг. Водопровод, женская гимназия, газета, научно-просветительское общество, синематограф, научное общество врачей... По первой Всероссийской переписи, 1897 года, в городе проживало более 46 тысяч человек, а перед Первой мировой войной — еще больше. Это не считая крепостного гарнизона.
Но началась война, и Брест вновь залихорадило. Германские войска оккупировали его уже в сентябре 1915 года. Зимой 1917-го — весной 1918-го город вошел в историю как место подписания Брестского перемирия и Брестского мирного договора между Советской Россией и странами Оси. В итоге Брест на двадцать лет в который раз отошел Польше. В состав другой империи, Советского Союза, он вернулся только 16 августа 1945 года, когда между СССР и Польшей был подписан договор об очередном изменении границ.
НА КАЖДОМ УГЛУ
Бывая в разных городах Белоруссии, частенько ловил себя на мысли, что они, независимо от ландшафта, очень похожи друг на друга. Орша, Могилев, Витебск, Полоцк, Барановичи, Сморгонь, Гомель, та же Вилейка. Даже Минск. Размеры разные, количество транспорта и людей на улицах отличается, но всюду что-то неуловимо общее. Завидная даже для западноевропейских городов чистота? Мрачные костелы по соседству с белостенными православными храмами? Всюду реки, речки да озера? Объяснение со временем нашлось. И вовсе не такое уж оптимистично-радостное. Трудно, если вообще возможно найти на карте такую страну, чьи города до основания разрушались бы в бесчисленных войнах с такой частотой и такой основательностью. Отдельные города — да. Британский Ковентри, французский Реймс, германский Дрезден, наш Сталинград. Но там же — благополучные Эдинбург, Марсель, Мюнхен, Самара. В маленькой Белоруссии все было по-другому.
А еще белорусские города роднит невероятное количество современной уличной скульптуры. Брест по этой части — чемпион. Хотя, допускаю, что остались непознанные города в этой стране, где по части украшения улиц даже Брест смогли опередить. Например, Гродно — пока загадка. Что же до Бреста... Аллея кованых фонарей на улице Гоголя. Серебристые фигуры на газоне у академического театра драмы, напоминающие моаи с острова Пасхи. Памятник "Счастливому сапогу" на Советской улице. Пограничный столб, отделяющий город от крепости. Композиция "Старый город", превратившая древнюю вентиляционную трубу, выползшую когда-то из-под земли, в кошачий мемориал. Монумент в честь Брестской Библии на пересечении улиц Пушкинская и Кирова...
Наконец, никак не обойти вниманием бронзовую страницу с текстом легенды о купцах, основавших Берестье—Брест, на постаменте памятника, посвященного 1000-летию города и установленного в... 2009 году. Предусмотрительный народ белорусы.