Шли мы с мамой по улице и встретили тетю, которая несла в полиэтиленовом мешочке с дырками трёх ёжичков. Мама с тетей разговаривают, а я смотрю на ёжиков и думаю: – хорошо бы нам взять одного из них насовсем.
Около дома я спросила у маминой знакомой:
– А в какой квартире вы живете?
– В пятьдесят восьмой, – ответила она.
– Спасибо, – сказала я.
Тетя посмотрела на меня, приподняла брови и пожала плечами:
– Пожалуйста.
Когда мы с мамой остались одни, я стала расспрашивать у неё, чем ёжиков кормят, где их лучше держать, не кусаются ли они.
Мама догадалась, почему я завела разговор об этом и улыбаясь говорит:
– Надо спросить у папы. Если он согласится, то мы попросим одного ежишку.
Папа был дома и сразу же согласился.
Ёжичка мы принесли в коробке из-под торта, назвали Яшкой и выпустили обживать новый дом.
Яшка долго бегал по всей квартире, топая лапками как большой и забавно шевеля носом.
Спать мы его устроили в старый папин валенок. Но ему там, видимо, не очень понравилось. Ночью он вылез оттуда и по одеялу забрался ко мне в постель.
Я этого, конечно, не знала, потому что спала. А когда хотела перевернуться на другой бок, меня что-то сильно укололо. Я в полусне потрогала рукой, а там что-то колючее. Спросонок я испугалась и вскрикнула, а оно сопит, фыркает и еще сильнее колется.
Я догадалась, что это Яшка, успокоилась, достала его из-под одеяла. Он рассердился на меня, начал дергать иголками и ворчать.
Но я все равно посадила его обратно в валенок, потому что спать вместе с ним плохо.
Утром я рассказала о Яшкиных ночных похождениях Максиму. Мы посмеялись и пошли посмотреть на ежа. Но в валенке его не оказалось. Мы перевернули вверх тормашками всё в квартире, разыскивая его, но нигде не могли найти.
Максимка уже начал сердиться и говорить, что это из-за меня он пропал. Мы даже чуть не поссорились. Замолчали и пошли заправлять постели.
Максим встряхнул своё одеяло и оттуда выкатился заспанный ежонок.
Я хотела взять его, но он не давался, сворачивался и колол меня иголками. Но как только Яшку погладил Максим, он сразу успокоился и позволил ему взять себя на руки.
– Это мой ёжик, – обрадовался брат. – Я его ночью не прогонял, он на меня не сердится.
Мне, конечно, стало обидно, да что делать. Сама виновата.
Мы накормили Яшку и пошли с ним гулять.
Ёжик очень скоро привык к нам и оказался сладкоежкой. Он очень любил конфеты.
Раньше я и не знала, что ёжики едят сладости. В лесу же никаких конфет нет.
Однако шоколадки Яшка терпеть не мог. Дашь ему такую конфету, он лизнет её и уйдет. Если же завернешь её в фантик от карамельки, он её поскорее утащит в свой уголок, там положит на коврик, развернёт, начнёт есть. Но когда распробует, то обижается: фыркает и плюется. Но сердится недолго. Минут через пять уже снова просится на руки.
Возьмёшь его, он начинает облизывать себе нос, щёки и слегка ворчит, словно говорит: «Не обижай маленьких. Дай настоящую конфетку...»
Был и такой случай. Я дала Яшке карамельку в шоколаде. Он её понюхал и бросил посреди комнаты. Пришёл кот Васька, увидел конфету и давай шоколад слизывать. Яшка подождал, пока Васька с горькой чёрной оболочкой управится, подбежал, фыркнул и кольнул его.
Васька не стал с ним связываться, отвернулся, как от одежной щетки, и ушел.
А Яшка утащил отвоёванную карамельку в свой валенок и там съел.
Осенью Яшка потерялся. Вынесли мы его погулять в парк у стадиона, заигрались и забыли про него. А когда вспомнили, Яшки уже нигде не было.
Максим сбегал за папой, и мы втроём обыскали весь парк. До самой темноты лазили по кустам, но Яшку не нашли.
Так и не стало у нас ежа. А мы с Максимом часто вспоминаем о нём.
Светлана Березанская, 1979 год