Стволы деревьев окружали своей склонностью у дремоте, не пуская свечение дня к основанию скамейки на которой сидел Джек. Его лицо, выражая полное отсутствие отстранённости, светилось безразличием ко всему происходящему, произошедшему и тому, что произойдёт. Его привычка злить время своим безразличием к погоне за стрелкой часов отражалось во всём, особенно в непонимании спешки времени. Его это не волновало, его ничто не волновало, по-крайней мере, даже он не знал точно, что сидело в нём настолько свербяще, что пробурило уже достаточную скважину, чтобы сделать хоть малейшее движение к опознанию необоснованным.
– Кофе? - приподнятый взгляд Джека выхватил из мутности полудня источник звука и опустился в дальнейшее рассматривание асфальтного рельефа.
– Оно меня бодрит, - улыбка когтем зацепляла на себе и отпускала только с чувством разрывной боли, - а вам бодрость не помешает.
Джек взял стакан, протянутый ему и принял в себя порцию чернеющей жидкости, сластящей своей терпкостью.
– Мне нравиться летний день, скрытый за стеной лиственных столбов, - её слова пронзали стрелой барьер одиночества, - а вам?
***
– Исключения порождают правила, исключающие случайные нелепости, - я сидел напротив Джека, пытаясь впихнуть в себя леденящий осколок виски.
– Исключения единичны в своей закономерности случайных связей, - Джек вставлял последние слова фразы уже в огранку стекла, выдавая мою способность услышать за данность ситуации происходящего.
– При кажущейся единственности они взмывают в мейнстрим повседневности.
– Неоднозначно, но впечатляюще неверно, - Джек продолжал гнуть свою сторону правоты во все углы пространства.
– Приведи доводы обратного, - неизвестность о единичном случае столь долгого спора влекла своей энергичностью заряда.
– Знай, это не так, - Джек вильнул своим доводом, сделав обрубленность разговора довершающе верным по своей натуре обречённого.
– Хочется знать, - я уставился в стакан виски, убирающий все доводы на задний план, одобряя выбор тишины быть молчаливой.
***
– Ты задумывался когда-нибудь о смерти, Джек? - её глаза кричали загнанной грустью.
Дрожанье кофе взрывало стакан нехваткой своей силы, бессильно опадая в собственный сгусток формы.
– А, неважно! - улыбка сожгла тревожность воздуха, оставив пепел в голове Джека, - пойдём, пройдёмся, а то ты никогда не сделаешь шага напрасно в никуда.
Разрывая тяжесть слов, Джек поднялся из оков стола. Они вышли на дорогу, предаваясь серости потока массы, ведущего куда-то, куда ведомо только тем, кто ничего не знает.
– А всё-таки жизнь — хорошая штука! - блеск зуб вскрывал замок губ, озаряя мрачность глаз
Джека своим светом яркости.
Джек проглотил свет в бездну тоски своих глаз, отражая остаток проблеска подобием улыбки.
***
Нагнетание невыносимой натянутости струн нервов Джека. Звон гулкости отдавался в стенках витающей напряжённости. Джек вливал в себя жидкость сжигания горя, я сидел напротив, наблюдая за его немым монологом жонглёра.
Джек сменил вид внутренностей стакана на мою физиономию, выдавая желание услышать что-либо, густоту пустеющей тишины.
– Неизбежность порождает оцепенение, - я не знал, с чего начать, - осознание неизбежности создаёт страдания.
Джек ответил мне глотком из стакана с виски.
– Причинность порождающая следствие не поддаётся критики здоровой логистики, без примеси особенностей нелогичности.
– Следственность неизбежности всегда сурова при должной положительной условности, - Джек дышал спокойствием, вынося наружу лишь частицы пепла, выжженного где-то
глубоко внутри.
– Она предсказуема до боли желания неправды, - я видел кричащую темноту в глазах Джека.
– Так. - Джек уничтожил остатки жидкости и направился к выходу, окончив наш разговор.
– Ты скучаеш, Джек?
Джек на мгновение замедлил ход, одновременно с этим надевая шляпу, затем снова перешёл на
обычный ритм шага, съёживаясь в запахнутом пальто.