Многих любителей «альтернативок» тревожит вопрос: «Как мог бы выглядеть мир без СССР?» Известная писательница Елена Чудинова создала такой мир, назвав своё повествование «Побѣдители». Коротко и ёмко. Я не буду пересказывать сюжет, о, разумеется. Только покажу «дивный старый мир», анти-Хаксли, анти-Оруэлл, анти-Аксёнов. Где же произошла развилка? Из диалога мы узнаём: «...Не очень люблю современную оперу, но эта – сильная вещь. Сюжет построен на освобождении Петрограда Юденичем...» Царская семья уничтожена, однако, монархия восстановлена. Причём, по всей Европе, включая Францию — в 1980-х ею правит Людовик XX.
В России — Николай Павлович под номером три. Но как развивались события после победы? Интересная деталь: «Писатель Максим Горький откликнулся на казнь Ленина из-за границы статьей «Убийцы!», где проклинал новые власти за «хладнокровную жестокость». Когда корреспондент «International Herald Tribune» (первое иностранное издание, взявшее интервью у Правителя) сослался на Горького, Колчак пожал плечами: «Если жестокость необходима, лучше ее хладнокровная разновидность, чем яростная. Нет ничего страшнее палача с чувством».
Основное действие разворачивается в 1984 году. Примечательная, фантастическая дата! Елена Чудинова рисует иной — не наш 1984-й. Без той — гремящей музыки на дискотеках, без молодёжных банд, без доставания родителями «дефицита» и без смутного ожидания «Пе-ре-мен!» В нём сильная Европа помогает загнивающей Америке: «Что поделать, у них же, у бедных, республика. Давно доказано экономистами: монархии развиваются много динамичнее и стабильнее республик».
Там не было ускоренной индустриализации. Техника — скучна, а есть «...небольшие и слабенькие телевизоры, ибо смотреть ящик — дело пожилых». Мне постоянно казалось, что именно этот социум в состоянии развиться ...до ефремовского «Великого Кольца». Я сейчас не беру идеологию — только отношения и впечатления. Более того — здесь куда как больше общего с Прекрасным Далёко-2084. Отношения, люди, мысли - важнее железа.
Чудинова живёт в своём мире, она не посторонний наблюдатель: «Калужская дорога застраивалась в пятидесятых годах и позже, раньше тут вовсе лес был и лоси пугались свежих котлованов и строительной техники, так родители рассказывали. Но дома тут у нас выстроены очень приятные, светлого кирпича, с просторными высокими квартирами, с эркерами, в том популярном в новой Москве стиле, что скучно зовется «вторичным шехтелем». Разнообразия добавляют здания научно-исследовательских учреждений, все в духе неоклассицизма».
На мой взгляд, самое главное в повествовании Чудиновой — это пространство. Сам по себе мир. Солнечный и ясный. Ощущение показалось мне странно знакомым. Как будто я всё это когда-то переживала... когда всё в том же 1984 году рассматривала старые ...советские открытки 1950-х годов — с уютным светом и яблоневыми садами МГУ. У меня в отрочестве была ностальгия по киношно-открыточным 1950-м. Там всё казалось идеальным и правильным. В романе Чудиновой — именно тот воздух. То небо.
Получается, что это не «прекрасное прошлое», а «параллельное настоящее». Но без СССР. Дворянская идиллия. Прекрасная Утопия. ...А что же Космос? Непременно. Только именно в 1980-х. Первый космонавт — из семьи Романовых, но и без Гагарина тоже не обошлось. Действительно, мир Елены Чудиновой недолюбливает индустриализацию, гаджеты, технику. Это — гуманитарный мир, отказавшийся от ускоренных темпов. И не только от большевизма, но и от буржуазного пути с его сверхприбылями. Там нет попсы, точнее, она знает своё место. При чём тут попса?
Так называемое «массовое общество» с его культом «простого человека», то есть агрессивного и вожделеющего неуча, тут попросту задавлено ещё в зародыше. Оно не случилось, не развилось, не заразило всё и вся. Героиня вопрошает: «Ну, представимо ли, что ...роль кумиров была бы отведена самым отбросам? Что певичка легкого жанра может быть многократно более знаменитой и богатой, нежели оперная певица? Что газеты будут пристально следить за частной жизнью какой-нибудь вульгарной кривляки, не способной правильно взять три ноты? Возможно ли такое?» Оказывается, возможно. И в этом — наша драма.
Зина Корзина (с) 2017