"Оооохх!
И круто же, жизняка завернула!
А, я ей говорила - "тпррру...попридержи, ретивых!" Да, куда там.
Оно ей надо? И всегда - брала, что хотела. Делала, что в ум пришло. Да, и где там - ум?
Я же - как истинный почитатель и ревнитель спреццатуры. Сразу предупредила: "Не твой фасон! Ты глянь, как он одет. Это же - какой-то вызов общественности... Есть...Есть в нём. Что-то мутное. Ненадёжное..."
А, она пожала плечами - "плевать." И нырнула.
У них - на всю голову окаянных - так принято. Чувства важнее. Разума.
Ну так, было бы чё с чем сравнивать. Разума там и не валялось, отродясь. Вот и живут - на сжиженном топливе эмоций.
Она его, любовно, называла - "мой ковбой". Я, за глаза - "её шаромыжник". И, - видит Бог! - на шаромыжника он был похож, куда более. Нежели, на "коровьего мальчика". И эта подозрительная крепость в руках и плечевая ширь. Сразу закрадывались мыслишки о тяжёлом трудовом младенчестве. А, он - "папа - профэссор...папа - физик...папа - лауреат..."
А, закон Ньютона. Так мне и не изложил. Ни один.
Перемены начались уже спустя неделю после знакомства. Она уговорила меня пройтись по бутикам. И то, что она там навыбирала. Снилось мне всю следующую неделю. Я вскакивала с криками - "нет, только не это!" - и в липком поту. Начитывала успокоительные мантры. И - пред тем, как смежить веки - просила: "Давайте лучше "Кошмар на Улице Вязов". Там как-то послабее. И попозитивнее."
Ещё через месяц, она назвонила мне. И в категоричных тонах зазвала в гости. Типа, на новоселье. Хотя, живёт в этой халупе с рождения. Своей бабули.
Помятуя, о ночных видениях. От коих только, только оправилась. Я решила - "приду, суну подарочек и свалю". Не поленилась - прошлась через кучу интерьерных corner. И выбрала нежнейшее и полезнейшее.
Поковырялась в одёжном шкапе. И, подумав: "Раз я туда зайду. Так пусть внесу порыв культуры и стиля." Оделась: "Одри - forever!"
К назначенному часу, припудренная и нахлобученная шляпой с широченными полями. Уже стояла на обшарпанной лестничной клетке. И пальчиком в ажурной перчатке тыкала в звонок.
Который, как обычно, не работал. Пришлось лупить в дверь ладонью. Потом, снявши перчатки, кулаками. В заключении, навесив шляпу на перила, каблуком.
И когда мне наконец открыли. Я - взмокшая. С распавшейся на редкие пряди, причёской. С поплывшим от усердия макияжем. С матюгами и поминаниями "всех упырей района", собиралась уходить.
Она распахнула дверь. И на безмятежном, влюблённом лице. Сначала возникло выражение - "вы ошиблись." А, затем, это чмо заорало. Куда-то вглубь маленькой квартирки: "Вадик! Ты только посмотри кто к нам пришёл! Это же - Одри!" Захохотала и скрылась в темени коридорчика.
Я высидела два часа. Два. Долбаных. Часа.
Мы пили вино, закусывали пиццей, слушали rock'n'roll. Они, даже танцевали. Смешные, шустрые, счастливые. Он крутил её, уцепившись крепкими ладонями за тонкую талию. Откидывал длинными, цвета спелой пшеницы, волосами - до полу. Хватал на руки, кружил.
Мелькая голыми пятками, острыми локтями, потными шеями, лихая парочка закатывала такие вертеля. Что я закручинилась. Насела на "марочное". И - в перерывах между осушениями ёмкости - успела в крохотульке-ванной. Снять с себя "картину, корзину, картонку..." Расколоть сложно-сочинённый вавилонистый причесон. И перехватить пук волос чёрной резинкой, найденной там же. И, облачившись в сохнущую на верёвочке футболку oversize и драные джинсовые шортики. Упрощённая и перерождённая. Вернуться к веселью.
Там, на старом продавленном диване, обнимались - до хруста в ключицах - хозяева дивного мирка. Со свеже наклеенными бумажными обоями, дешёвыми пластиковыми стульями, простецкими стеллажами. Обычной едой и выпивкой. Ничем не примечательными интерьерами и содержимым гардеробов. Мирка, в котором мне - почему-то - места не было. Хотя, он уже манил и звал.
Лидка оторвалась от французского. И, переведя на меня, ушедший за край истомного горизонта, взор прошелестела: "Там, на кухне сладкое. Иди, чайничек поставь. Мы подтянемся... Попозже..."
Подхватив бутылёк, я поплелась из комнаты, со словами: "Не отвлекайтесь...Не отвлекайтесь..."
По пути, обнаружила в коридоре коробку со своими дарами. Несусветно удивляясь, вскрыла и выудила содержимое.
И при беспощадном свете голимой кухонной лампочки, всё никак не могла взять в толк. Зачем им картина с парой ласточек. Девяносто на метр сорок.
По фэн-шую, приносящая в дом - "уют, чистоту и успех в любовных отношениях, а также многочисленное потомство." Так зарядила меня продавщица в магазинчике.
Но, у этих. С "успехом в любовных отношениях". Явно, всё было - тип-топ.
А, при таких темпах. "Многочисленное потомство" не заставит себя ждать.
Я развернула картину тылом. Повертела головой, обнаружила на подоконнике пишущее средство. На минуту задумалась и красным фломастером написала. Крупно и ёмко.
"С новосельем! Счастья!" И поставила шедевр на пол, к батарее.
Вызвала такси. Собрала в охапку свои шмотки. И тихонько смылась.
Домой. Переосмысливать случившееся."