Мало кто знает, что боги, вложившие все беды и несчастья человечества в один ящик, создали также и еще одно хранилище. Потому что все важные штуки в истории всегда существуют парами.
Поскольку вместе с неприятностями в ящик была вложена и надежда, боги стали думать, что положить во вторую емкость.
Кстати, это была сумка.
Сначала в голову им пришло очевидное: вера. Вера – всегда антипод надежды. Надежда – робка и часто похожа на тонкую, хотя и спасительную, соломинку. Вера – крепка и незыблема, ей не нужны доказательства, оправдания и другие условности. Она самодостаточна.
Но боги быстро осознали, что вера из-за своей монолитности не поместится в обычной холщовой сумке. Слишком тяжелая ноша, для которой надо выбрать хранилище понадежнее.
А если поместить туда любовь? – продолжали размышлять боги. Третьей сестре, легкой и летучей, холщовая сумка подошла бы как нельзя лучше: любовь можно было бы переносить на далекие расстояния, не боясь потерять ее по пути.
Но неожиданно для богов любовь отказалась. Она сказала, что у ее крыльев хватит собственных сил, и она вполне в состоянии летать по миру самостоятельно и, главное, свободно.
Выслушав любовь, боги не осмелились предложить место в сумке ее матери – мудрости. С той и так случались постоянные проблемы: она всегда все знала лучше. При этом свое недоумение или недовольство никак не выражала, а только вздыхала. Ну что опять?! – раздраженно спрашивали ее боги. Но мудрость качала головой: сами все увидите. И как правило, так и выходило.
Младший брат мудрости – разум – тоже не особо желал, чтобы его куда-то положили. Он справедливо полагал, что по-хорошему надо бы его не хранить, а пользоваться им в быту постоянно.
Кто-то из богов предложил: давайте поместим в сумку добродетель. Где-то же она должна храниться! Но оказалось, что добродетель была неверно истолкована всевозможными человеческими святошами, переврана и оболгана настолько, что постепенно сама обратилась неприятностью и место ей было уже в ящике.
Словно блестящие камешки перебирали боги свои богатства и изобретения, которые создали для людей: что же положить в холщовую сумку? Свободу, равенство, братство? Миросозерцание, умиротворение и прочие миро-производные? Фатум, жребий, предначертанность, а может – фортуну и успех с удачей? Доброту? Верность? Удвоенный комплект сил (духа и воли)?
Судьбу отказались отдавать мойры. Выбор верного пути оставила за собой Ариадна. Огонь души не отпустил Прометей…
Шло время. Сумка оставалась пустой. Пандора презрительно посмеивалась. Боги были растеряны. Они понимали, что в сумку надо положить что-то такое важное, единственно возможное, что станет уравновешивать набор ящика, будучи противопоставленным ему. Против комплекта из неприятностей и надежды необходимо было выставить нечто равноценное, благодаря чему мир пришел бы в очевидную гармонию.
А потом случилось вот что.
Мимо шел пастух. У пастухов вообще есть такая особенность. Или лучше сказать – свойство: они частенько проходят мимо. Боги не интересовали пастуха, а вот сумка, одиноко висящая на гвоздике – да. Вышло так, что его старая сумка как раз пришла в негодность – ветры, дожди и степные бури прохудили ее. А без сумки пастуху никак нельзя.
Боги как раз были поглощены очередным спором. Мнения разделились: часть богов хотела поместить в сумку справедливость, другие настаивали на гордости. Определенную сумятицу вносил Дионис, который не без издевки говорил: если гордость, то с ней вместе и предубеждение.
Сумку можно взять? – спросил пастух.
Но боги обычно не замечают людей – слишком те мелки для них и незначительны. Боги могут лишь рассуждать о благах для человечества, но при этом рассуждать вполне себе гипотетически, представляя людей как идеальную абстракцию.
Пастух пожал плечами, снял сумку с гвоздика, повесил на плечо и пошел.
…
Когда боги спохватились, было, в некотором смысле, поздно: пастух уже положил в сумку все самое необходимое. И богам оставалось лишь полюбопытствовать, что же именно оказалось в сумке пастуха?
Они предстали перед ним всем скопом и спросили: ну?! Что ты туда положил?!
Пастух не удивился, когда увидел перед собой целый Пантеон. Это еще одна особенность пастухов: они ничему не удивляются. Он раскрыл сумку, и боги увидели, что в ней лежит хлеб и нож, бумага и карандаш, высохшие травинки и семена полынных трав… Ровным счетом ничего необычного.
Боги переглянулись.
Как тебя зовут? – спросили они пастуха.
Шимон, – ответил тот.
(Шаббат шалом тебе, мир!)