Сегодня папа привёз Димку с самого утра по дороге на работу. Правда, не мне, моей тёте. Он спал, поэтому тётка продолжила прогулку. Я забрала Димончика на детской площадке, где он вовсю стремился ходить.
Ходит он, кстати, уже весьма неплохо. Способен сделать самостоятельно два-три-пять шагов. Потом падает на попу и ползёт, пока не найдёт опору, чтобы встать и ходить вдоль или от одной опоры к другой перебежками в пару шагов.
Качели его больше не впечатляют так сильно, как раньше. Зато горки. О! Горки он любит. Причём по лестнице поднимается лишь раз. Затем скатывается и карабкается вверх уже по самой горке. Естественно, в какой-тоо момент падает и катится назад, но его это не останавливает, он готов продолжать так снова и снова, до тех пор пока вредная меть его не унесёт к другой горке, так как на эту уже выстроилась очередь из детей, стесняющихся, видимо, прогонять такого малыша.
Перекусили на улице виноградом, запили кефирчиком. После зашли в магазин, затем домой. Пообедали. Димон с удовольствием съел котлету с картофельным пюре.
Затем снова прогулка, по завершении которой зашли в гости к тётке. У неё Дима активно катал по полу машинку, сопровождая это действие звуком "аааааааа" или "бр-бр-бр-бр-бр". Понравились ему и музыкальные игрушки, особенно руль.
Потом он перекусил кашей, и выпив смесь, дал себя укачать на дневной сон.
Очень мне жаль, что грудь Дима уже забыл. Особенно жаль, когда вспоминаю, что Вику кормила до пяти лет. Грустно. Да, я сцеживаю. Но что это? Бутылочка в неделю. Грустно.
Уложив сына, я ушла домой. К его пробуждению пришла. Принесла бутылочку со своим молоком. Подарила тётке рюкзак (из Детского мира, за двести рублей, но она была ему рада).
Провели эксперимент. Накормили его двумя баночками пюре. Выдали игрушки и ушли в кухню. Почти двадцать минут ребёнок развлекал себя сам. Правда, хорошенько успел порыться в шкафу с вещами Вики, кое-что повредив. Тем не менее. Двадцать минут! На момент, когда я его отдала, он не мог один наедине с собой провести минуту. Он полз за мной, а потом за тётей в туалет, он вопил, как только терял контакт глаза-в глаза. А тут вот так. Он даже на минуту на телевизор отвлёкся.
Я всё думала, что папа с бабушкой справляются лучше по той причине, что они лучше, что они в более ресурсном состоянии, что их двое взрослых на одного младенца. Но есть более весомая причина. Мальчик вырос. С ним, действительно, стало легче.
Ещё в июле я не могла выдержать спокойно с Димкой четыре часа. А сегодня в некоторые моменты даже удовольствие получала от общения с ним.
Он просто вырос. Хотя, да, я прекрасно понимаю, что впереди не один кризис. Но сейчас с ним реально легче, чем было два месяца назад. Конечно, тут совокупность факторов: и я отдохнула и соскучилась, и таблетки действуют.
Да я понимаю, что дело ещё и в том, что Лера была в лагере Вика спокойно провела день в саду, у меня всё было чисто, убрано, приготовлено, я накануне выспалась, мне не нужно было заниматься ничем, кроме ребёнка. Но как-то в конце июля такого не было. Я даже описывала, как иногда мне случается провести целый день наедине только с одним ребёнком. С Димончиком.
Да что там июль? Я забирала его ещё совсем недавно на два-три часа. И я выдыхалась. А забирая младенца с ночёвкой, уже с полудня следующего дня ощущала себя отпахавшей две смены на сложной работе, а часов с двух начинала считать минуты до момента, когда смогу его снова отдать.
Сегодня было иначе. Это даёт надежду на то, что что-то ещё можно наладить.
С другой стороны, я боюсь, что сегодняшний прилив позитива окажется обманчивым, но заставит меня отказаться от лечения, скорее забрать сына... Мне очень важно сейчас довести начатое до конца, а не решить, что всё уже и так хорошо при первых успехах.
Но вернусь к описанию дня. Вечером, накормив Димку, я пошла с ним в магазин, купила ему всякой еды (хоть и не одобряю банки). Потом мы с тётей моей и с коляской забрали Вику с прогулки в саду.
Вика намекает, что хорошо себя вела. Видимо, хочет поощрения.
Вскоре за Димончиком пришёл папа. Он помог мне поставить на место цепь на велике Вики, потом я проводила его и сына до автобусной остановки. Вика предпочла остаться дома.
Мы неплохо пообщались. Поговорили. Вроде, всё хорошо.
По дороге дитёныш слопал ещё упаковку пюре (ну, такую, которые в мягких пачках, типа, чтобы выпивать оттуда самостоятельно).
Смущает то, что он сейчас сидит без денег. Зарплату задерживают, по его словам, почти на два месяца.
У меня тоже особо нет. То, что приходит на Диму, я трачу на него. Сверх покупаю иногда тоже, но... Думаю, возможно правильнее было бы переводить ему те 6000, что платят мне до полутора лет.
С другой стороны, так папа от отсутствия финансов, будет распределять Димона деньги между всеми нуждающимися и обделенными. И старшим, и собой. То сигарет, то еще чего... А так я точно пока контролирую целевое использование и то, что мой сын будет есть, к примеру, мясо.
Но честно ли это? Имею ли я право решать, на что тратить деньги сына, даже если и трачу их на сына? Или раз уж сын с отцом, то и ему решать: сигареты ли, ботинки старшему или что-то Димке? Бюджет семьи же. Запуталась. Не отказалась бы от советов.
Если честно, когда я вспоминаю эту зиму без возможности особо много работать, без выплат, положенных на ребёнка, с нулём на карте накануне Нового года, как умоляла этого мужчину просто взять нужные от него справки для получения пособий, мне хочется мести. Нет я не буду. Я не такая. Но порой проскальзывает мысль о том, что я же как-то выкручивалась. Из последних сил. Одна с тремя. Без какой-либо помощи, не только финансовой, а вообще. Мол, пусть ощутит на себе. Но нет, не могу я так.
Такие дела. Такие мысли.
Фото дня выложу отдельным нарративом, чтобы не перегружать текст картинками.
А завтра у меня попытка добыть талон у стоматолога на удаление по ОМС. Боюсь. Боюсь даже процесса добывания талончика. Очень.