Итак, подробнее о “магичности” треугольника Карпмана. Как я уже говорила, его называют "магическим" потому, что все участники психологической игры или таких вот игровых отношений постоянно перемещаются из роли в роль. То есть, “играть” все время в одной позиции не получится. Почему так?
Ну, во-первых, вот что важно понимать: непрямые коммуникации, манипулятивное взаимодействия — это не просто какие-то “единичные” ситуации. Для незрелой личности это, так сказать, стиль жизни. Точнее — стиль отношений, как с собой, так и, естественно, с другими. Объясню на примере.
Возьмем гипотетическую среднестатистическую пару: Она и Он. Допустим, у Нее излюбленная роль — Спаситель (сразу оговорюсь, эти “она” и “он” я тут использую исключительно для удобства, дабы не писать “один партнер”, “второй партнер!”. У ролей треугольника Карпмана нет гендерных или половых предпочтений, какой-то иерархии и так далее, по этой схеме с одинаковым успехом строят отношения все личностно незрелые люди — вне зависимости от пола и гендера). Что значит — излюбленная роль? Значит, в этой позиции Она проводит большую часть времени, бессознательно именно роль Спасителя-Избавителя воспринимается как обеспечивающая наибольшую безопасность.
Итак, Она по большей части взаимодействует с партнером из Спасателя. То есть: берет на себя ответственность за него, советует, подсказывает, пытается решать (или решает) его проблемы, а главное — постоянно причиняет разное добро. Ну, то что ОНА считает добром. Чего она ждет (бессознательно, ты помнишь, да?)? Любви, верности, преданности, а главное — благодарности (под маской которой на самом деле скрывается “ты мне должен”). Казалось бы, ну что плохого? Она ведь для Него делает только хорошее!
Ага. Только мы помним: добро, которое Она причиняет, — это НЕПРОШЕННОЕ ДОБРО. И — оно добром-то является в ее глазах . А для НЕГО это самое добро зачастую оказывается насилием. Ибо оно ему просто не нужно. Ибо своими непрошенными, навязанными благодеяниями Она нарушает Его границы. Плюс — это “добро” вызывает в Нем чувство обязанности, “должности”.
А значит, что? Правильно, а значит Он чувствует (даже если не осознает этого) себя изнасилованным. Жертвой. И, согласись, это далеко не самое приятное ощущение (даже при том, что иногда мы все добровольно, хоть и бессознательно, прыгаем в эту роль). Находиться в роли жертвы (беспомощного, опекаемого “ребенка”) Ему, в общем-то, взрослому человеку, рано или поздно станет дискомфортно, так? И тогда он “бунтанет”. А что мы все делаем, чтобы справиться с ощущением бессилия, беспомощности, бесправности? Правильно, подключаемся к самому быстрому источнику силы — к гневу. Вот и наш герой рано или поздно разозлится, то есть — станет Преследователем, Агрессором. Соответственно, в какой позиции окажется Она? Верно, в позиции жертвы. А дальше возможны варианты. Например, Он накричит, оскорбит (Преследователь), она — что? Ага, заплачет (Жертва). Он встретится с чем? Правильно, с чувством вины. А это у нас уже кто? Спаситель. И из этой роли Он начнет утешать, раскаиваться и “просить прощения”. А Она еще пообвиняет, поприпоминает, попилит, так ведь? И в этот момент Она будет Преследователем. Вот и пробежались оба наших героя по всем трем углам, да?
Это, кстати, один из вариантов реализации треугольника Карпмана в отношениях. Есть другие. Например, Она “спасительствует-спасительствует”, опекает, избавляет, причиняет добро и так далее. А Он и в самом деле либо вполне себе инфантильный и принимает все, как должное, либо, наоборот, достаточно зрелый, чтобы понимать — Она делает то, что нужно ей, то есть, реализует свои потребности, — и не чувствовать себя обязанным.
Иначе говоря, Он ее заботу принимает, а взамен не дает того, что она (как Спасатель) бессознательно ждет: благодарности (которая “я тебе должен/обязан”), подтверждения своей от Нее зависимости (я без тебя пропаду/не справлюсь). В общем, не оправдывает Ее “спасительские” ожидания. Никак не оказывается в роли жертвы! А ей надо. Ибо Спасителю для удовлетворения своих скрытых целей, для получения вторичных выгод Жертва необходима (как и Агрессору, само собой). И что тогда Она станет делать? Правильно, будет “преследовать”. Самый распространенный способ — попрекать Его всем тем “добром”, что она напричиняла. Вот тут-то и выяснится, что все это “добро” делалось в кредит, и теперь Ему срочно нужно платить по счетам.
Думаю, все мы (за редким исключением) оказывались в такой ситуации: подавляющее большинство родителей с успехом реализуют именно такой вариант треугольника Карпмана в отношениях с детьми.
Ну и, наконец, третий вариант — тот самый, под кодовым названием “мне нечего надеть”: не дождавшись “благодарности” от Него, Она начнет жертвячить сама. Что-то вроде: мне нечего надеть, я толстая, я старая, все плохо, я хуже всех, а вот у подружки… и так далее. И Он, скорее всего, тут же завернется в белый плащ Спасителя, не так ли? Ага. Вот только тут есть нюанс: Ей не нужно, чтобы жертвой была она, ей нужно, чтобы жертвой был Он. И потому в данном варианте Она — не Жертва в чистом виде, а скорее Преследователь, который только прикинулся жертвой, чтобы заманить оппонента в ловушку. Так что довольно быстро ее жалобы перейдут в обвинения, и она начнет нападать. Ну а дальше они оба “побегут по углам”: Он — Жертва —> Преследователь —> Спаситель, Она — Преследователь —>Жертва —>Спаситель (это когда Он “вымолит прощение” и Она великодушно “простит”).
Почему вообще происходит это перемещение по углам? Ведь, казалось бы, у каждой роли есть свои скрытые цели, и из этой роли они и достигаются, да? В принципе, да. Но тут есть один важный момент. Смотри: если ты перечитаешь перечисленные в прошлой статье скрытые цели каждой роли, ты увидишь, что их объединяет одно — стремление к безопасности. Помнишь? И Спасатель, и Жертва, и Преследователь хотят получить гарантии того, что их НЕ ОТВЕРГНУТ. Они хотят гарантии безопасности.
Итак, по большому счету, психологические игры с Другим человеком (партнером, ребенком, родителем) имеют одну скрытую цель: обеспечение безопасности, получение гарантии безопасности (сразу скажу, штука эта иррациональная, ибо и опасности, от которых требуется “защита” — иррациональные. Но тем не менее, потребность в этой безопасности у большинства ключевая).
И есть еще кое-что, что их объединяет: все эти персонажи, по сути, используют один способ достижения этой самой безопасности. А именно, контроль. Просто реализуют этот контроль они разными средствами: Жертва контролирует партнера через его чувство вины, Спасатель — через чувство благодарности-долга, Преследователь — через страх. Но все это, повторю, контроль.
А с контролем вот какая интересная штука: у него, так сказать, взаимозависимость со страхом. То есть: чем сильнее страх, тем больше контроля. Но усилившийся контроль усиливает и страх — страх потерять этот контроль. Страх усиливает контроль… и так по кругу.
Другими словами, контроль — это то, что требует постоянной проверки (действует/нет, я тебя все еще контролирую или мой контроль ослаб?) и усиления. Вот именно в стремлении удержать и усилить контроль мы начинаем во время психологической игры (и в принципе, в отношениях, построенных на манипуляциях) перемещаться с позиции на позицию. И это одна причина.
Вторая — еще интереснее, хотя, возможно, она не так очевидна и актуальна. Смотри: манипулятивное взаимодействие не зря называется “игрой”. По сути это и впрямь игра, точнее — соревнование. И даже война. И включаясь в эту игру, мы, хотим того или нет, обретаем еще одну бессознательную цель: победить. Выиграть эту войну. А на войне, как известно, все средства хороши, не так ли?
P.S. Копирование материалов на сторонние сайты запрещено, а вот за репосты в социальные сети с указанием ссылки буду весьма признательна))).
P.P.S. Уважаемые читатели, я вынуждена закрывать комментарии, поскольку (как выяснилось), автор отвечает не только за качество статей и их соответствие правилам Яндекс.Дзен, но и за соответствие этим правилам комментариев. Заниматься проверкой последних у меня нет ни времени, ни желания. Поэтому если у вас появляются вопросы - добро пожаловать на мой сайт.