Такое в своей жизни слышал неоднократно. Кто только мне подобное не говорил, кто только какие причины не называл.
Мама, когда кашлял при ней. Сын, наслушавшийся Малышевой во время выходных у деда. Дед-тесть, бросивший сам и какое-то время уговаривающий всех вокруг. Бывший директор, не куривший лет пять, жутко завидующий и из-за того порой сильно нервничающий. Тети-врачи в госпитале и дядя-фельдшер из «скорой помощи», приведший меня в порядок. Катя, временами, когда ей надоедали сигареты. В общем, много кто, где, когда и как, точно вам говорю.
«Да начни ты снова курить!» - такое тоже доводилось слышать, особенно когда нервы окружающих уже не могли выдержать всей агрессии, выливающийся на их головы с моей стороны.
А в первый раз услышал такие слова через год после того, как начал. В девяностых многим было наплевать на чужое здоровье, да и привычно было: мужик, значит курит. Да и в принципе, чего уж, уже не маленький, должен сам понимать – что и к чему.
Осенью девяносто седьмого выбор дальнейшей жизни оказался невелик: либо тупо пинать балду дома, дожидаясь призыва на срочную службу, либо идти учиться в отрадненскую каблуху на странноватую профессию «коммерсант». Почему нельзя было назвать тупо «менеджер», непонятно. Но вышло как вышло.
Нас, не самых умных и уж точно не самых счастливых выпускников школ того года, набралось как раз на группу, человек в тридцать. Ну, или почти в тридцать. В лицо знал процентов шестьдесят, ведь все мы учились в параллели и как-никак, но пересекались, особенно в учебно-производственном комбинате по четвергам-пятницам, где кого-то учили быть водителем категории С, кого-то делали слесарем, кому-то преподавали волшебное искусство секретаря-машинистки, кому-то волшебные знания по профессии «продавец» вливала в уши моя мама… А я, а чего я?
С водителей меня погнали ссаными тряпками еще в десятом, и хорошо, а то крутить бы мне баранку и лежать под машиной в армии, когда призвали. Видя, как в Чечне, в девяносто девятом, наши пацаны порой мучились на морозе со своими ЗиЛами, только радовался. А, да: в УПК получил чудесно-полезную профессию психолога, радуясь двум вещам: наша препод плевать хотела на то, что к обеду нас размазывало по партам и тянуло спать, и количеству девушек. Нас в учебном классе было трое пацанов на тридцать учащихся. Такое же чудо произошло и с каблухой.
Другое дело, что толку мне от того было как от козла молока. Сердце мое было типа занято, хотя в силу собственной дурости и эгоизма совершенно не понимал тогда одной вещи: любовь штука серьезная и вовсе не та, что ты себе тогда думал. Но, тем не менее, состав группы все равно радовал. Хотя сейчас из всех двадцати пяти наших девушек вспомнить, как наяву, могу двоих: Ленку Ковылину и мастера, Татьяну Петровну.
Ковылина во второй половине девяностых в Отрадном была личностью известной. Невысокая, с длинными пшенично-золотыми волосами и таким наглым характером, что от нее хотелось убегать. И прячущая внутри себя совершенно милую и спокойную натуру, из-за обстоятельств и чертовых девяностых, царящих вокруг, нацеплявшая маску и легко раздающая по щам.
А вот мастер… с ней несколько не задалось сразу.
- А вы нашего мастера не видели, говорят, молодая совсем…
Это я так подкатил к своей группе на линейке, бодро окинув взглядом знакомых, разглядывая сварщиков напротив и прикидывая – когда придется защищаться от вон того, того и этого. В толпе девчонок, бывших одиннадцатиклассниц, смотрящих на коблов с каблушницами как на говно, выделялась особа в модно-дутой лиловой куртке, со странно светлыми волосами и в юбке, весьма даже красиво обтягивающей все, что начиналось после куртки. Потом мне, дурачку-переростку, стало известно несколько вещей:
Странно-светлые волосы были хорошим мелированием. Юбка такого фасона называлась «карандаш». А прикидывать возраст женщин по отношению к другим есть глупость несусветная. Но все это было потом. А тогда…
- Сильно молодая? – хозяйка обтягиваемого повернулась и как-то очень так интересно скривила губы. Губы понравились, а вот взгляд не очень.
- Ну…
- Я мастер. Меня зовут Татьяна Петровна. А ты кто?
- Манасыпов.
- Вот я как-то так и думала. Вставай вон там, сзади, девочкам вид не закрывай. Почему не подстрижен?
Волосы тогда только начал отпускать, стараясь хотя бы полгода прожить настоящим неформалом и металлистом. Но этот вопрос мы выясняли потом, чуть позже. И полгода жизни перед войной у меня прошли, в том числе, и под знаком Татьяны Петровны. Это сейчас совершенно ясно несколько простых и понятных истин.
Она была лучшей из увиденных к семнадцати годам женщин, и это стоило признать.
Она понимала и почему-то старалась донести до многих правильные мысли, явно имея открытую и добрую душу.
Она порой была жутко одинока, но привыкла к этому и удачно не показывала чего-то подобного.
А сигареты? Ну, с сигаретами все оказалось просто:
- Хватит курить! Марш заниматься!
Сварщики ржали, чертова скотская гопота, а мне приходилось идти на очередной ненужный и не пригодившийся предмет. Там обычно садился подальше и рисовал какую-то муть, мечтая удрать и спокойно покурить. Но Татьяна Петровна порой ловила меня даже в коридорах. Как у нее это получалось – не знаю. Но:
- Хватит курить!
И все тут.
А смысл нескольких простых слов в строчке, где:
- Если есть в кармане пачка-а-а сигарет
Значит, все не так уж плохо на сегодняшний день…
Все же явно ускользал от юных дурных мозгов.
ЗОЖ? Мотивация или мотивационная книга? Да бросьте, это просто немножко мазохизма и не более. Бросить курить - не так и просто. Но стоит это сделать. Да-да.
Хотеть курить на второй неделе без никотина достаточно просто. Куда тяжелее заставить мозги не думать о сигаретах. Либо пытаться вот так, буквами, выпускать наружу это самое желание и надеяться, что сработает.
Полностью "Если есть в кармане пачка сигарет..." можно читать тут,
в удобной читалке
Вам понравилось? Нажмите чертов "Палец вверх", поделитесь в соцсетях, оставьте комментарий. Делов всего ничего, автору приятно.
