Это утро представлялось мне воздушным и легким. Я отвлекся от мыслей о работе, обо всём, что осталось там, во Владимире. Пятигорск купался в солнце и был окутан утренней прохладой. Я шел в “Осетинские пироги”, думая, что позавтракаю одним из них. И запью кофе, что куплю в “Кофе с собой”.
Но цена 250 рублей за пирог меня переубедила. Пришлось купить булку с абрикосом. А “Кофе с собой” еще был закрыт, продавец опаздывал. Стучали колокола, возле парка Цветник было так радостно и свежо. Я присел на скамейку в аллее и завтракал. Утро было слегка подпорчено тем, что у меня были розовые ожидания.
Я хотел на Эльбрус, но мне говорили, что там холодно. Приехал я только в шортах и футболке, в моем скудном гардеробе не было иной одежды. Я отправился на рынок купить ветровку или куртку. Удивительно, но мне удалось добыть ветровку за тысячу. Продавец никак не мог ее продать, она лежала среди той одежды, сбыть которую нет надежды. Купить на рынке дешевые брюки оказалось очень сложно. Поэтому я нашел их в Секонд хэнде за 240 руб, как новые.
Довольный своим уловом, я положил вещи в отель и отправился на Верхний рынок. Оттуда маршрутки уезжали в Железноводск, всего за 34 рубля. Какой-то таксист хотел развести меня на 200-рублевую поездку до Железноводска, но я устоял.
Когда я оказался в Железноводске, как и полагается, пошел дождь. Я купил Кока-Колу и сидел на остановке, думая переждать.
Только это было надолго. Не зная, как открыть стеклянную бутылку, я воспользовался остановкой. Наверняка там остались следы моего злосчастного мучения. Я налил на носок, выругался, потом накинул дождевик и отправился в центр. Я видел заброшенные здания, мусор, разруху.
Но потом… как серое облако висит низко на Бештау, как оно застряло на вершине. Это сказочное зрелище, будто смотришь на море или на последнюю грозу августа.
Железноводск весь был на реставрации, народу в городе гуляло мало. В кафе “Благодать” было пусто, не особо вкусно, как-то совсем провинциально.
Я пошел по горе Железной, навигатор отказал, мне было непонятно, куда я иду. Скучные насыпи щебенки, какие-то примитивные псевдопамятники. Наконец, я встретил людей из Владимира, они сказали, что идти осталось недолго.
Мне встретился источник “Владимирский”, он не работал, смотрелся, как могильный склеп. Я вошел во двор санатория “Горный воздух” и окрестные горы открылись обзору. Острая Медовая курилась, облако обволокло ее. В голове играла сказочная песня Beautiful Freak. Меня захватило романтическое настроение.
Где-то недалеко было озеро “Курортное”, я пошел к нему и неожиданно наткнулся на большую каскадную лестницу с источниками железной воды. Много людей гуляли там, как будто, убегая от лонгольеров, я приземлился в настоящем времени, где оживает город.
Тропа с грязными лужами вела меня к озеру, темнело, дождь накрапывал.
Я увидел воду и услышал звук кафешки, сообщавший, что французы забили второй гол хорватам. Виды вокруг были волшебные, горы отражались в глади пустующего озера, на котором покачивались катамараны и лодки. В такую погоду здесь никого не было. Озеро, тишина, дождь и горы, которые я теперь так люблю.
Обратно я ехал с парнем из Железноводска, у него была хорошая тачка, он таксует на ней. Рассказывал о том, какие тут были межэтнические стычки в 2011-2012 году, но сейчас вроде стало поспокойнее. Вечером я еще хотел пройтись куда-нибудь, но после дождя город остудился, к тому же, рано вставать, чтобы ехать на Эльбрус. Прошелся по улице Карла Маркса, небо в тучах, ночные огни. Осознание надвигающегося конца отпуска и приключений, это мучительная мысль. Пошел спать.
Александр Холодов
