Проблема существования зла является одной из значительных проблем философии и теологии. Как бы ни был вульгарен вопрос о том, почему если Бог благ, Он допускает страдания, причем даже страдания невинных и праведных людей, все же иногда разные мыслители задаются этим вопросом. И вопрос этот, пусть даже девульгаризированный посредством приведения в иную форму - в форму вопроса о природе зла, не может быть обойден стороной, так как рано или поздно о него претыкается любой философ (хотя некоторые могут его принципиально игнорировать).
Платонизм и неоплатонизм, а также некоторые гностики видят зло в материи, ибо материя страдательна и погружена в бесконечную нужду, будучи сильно удаленной от Единого; материя лишена блага, будучи остывшим Благом. Тело, как материя, является темницей души, которая в сотериологическом стремлении к Благу отрицается всего материального и телесного.
Проблема существования зла является одной из значительных проблем философии и теологии. Как бы ни был вульгарен вопрос о том, почему если Бог благ, Он допускает страдания, причем даже страдания невинных и праведных людей, все же иногда разные мыслители задаются этим вопросом. И вопрос этот, пусть даже девульгаризированный посредством приведения в иную форму - в форму вопроса о природе зла, не может быть обойден стороной, так как рано или поздно о него претыкается любой философ (хотя некоторые могут его принципиально игнорировать).
Платонизм и неоплатонизм, а также некоторые гностики видят зло в материи, ибо материя страдательна и погружена в бесконечную нужду, будучи сильно удаленной от Единого; материя лишена блага, будучи остывшем Благом. Тело, как материя, является темницей души, которая в сотериологическом стремлении к Благу отрицается всего материального и телесного.
Именно это понятие о материи, как о зле, подвергалось серьезной критике христианскими философами, так как Христос спасает не душу лишь, но всего человека, вместе с его телом и психикой. Мировое ненравственное зло коренится в падшести, болезненности ткани бытия (майи), ставшей таковою благодаря грехопадению человека, но само ненравственно зло хотя и страдательно, однако не зло, как таковое, но следствие зла. Зло же, как таковое, это, в первую очередь, нравственное зло исходящее от человека (или, вероятно, любого разумного существа). Героиня научно-фантастического фильма "Интерстелар" говорит о том, что в стихии нет зла, тигр убивающий агнца всего лишь следует закону своего существования, природа страшна, страдательна, но не зла; и эта мысль вполне в духе христианского отношения ко злу, а точнее - православного, ортодоксального к нему отношения. Так Достоевский, доводя до предела эту мысль, говорит о том, что каждый повинен во всем зле и страданиях бытия. Это - крайняя точка ответственности, и сильный стимул к преображению мира, как нравственного, так и экономического, научно-технического, эстетического etc. Культура разума (вероятно, не только человеческого, но любого разума), есть преображение Вселенной, от страдательности к счастью, которое может быть выражено в материи как в красоте, упорядоченности, соединении, развитии, цельности, и так далее. Таким образом цель культуры - эвдемонизм. Может возникнуть вопрос, каковы критерии блага, составляющего эвдемонию, и может ли человек вырабатывать эти критерии? Да, может, ибо только человек (разумное) и может вырабатывать вообще какие-либо критерии. Таким образом человеческие критерии эвдемонии и есть истинные, ибо других критериев просто не существует, то есть они единственные. Любой распад, разложение, насилие, обман, нетерпимость, война, несвобода, страстность - ведут к несчастью, к умножению страданий в ткани бытия, являются инструментами энтропии, симптомами, и в тоже время, замыкаясь в порочном круге, причинами болезни бытия. Можно дополнить сказанное мыслью святых отцов, которая солидаризируется со словами, приписываемыми Эйнштейну, о том, что зло есть отсутствие блага, подобно тому, как тьма есть отсутствие света. Онтологически же зла нет, подобно тому, как физически нет субстанции тьмы.
Бердяев выводит зло из свободы, которая первичнее, по его мнению, даже Бога, что весьма странно, ибо если она первична, то почему она не Бог? Тогда Свобода - Бог, и этот Бог порождает зло. Нечто подобное говорит Франк, когда видит в глубинах Божества причину зла. Однако, если зла субстанциально и онтологически нет, то зло, как бы существующее в Божественной Тайне есть зло, как орудие Промысла, имеющее целью становление, совершенствование, развитие и эволюцию.
Именно это понятие о материи, как о зле, подвергалось серьезной критике христианскими философами, так как Христос спасает не душу лишь, но всего человека, вместе с его телом и психикой. Мировое ненравственное зло коренится в падшести, болезненности ткани бытия (майи), ставшей таковою благодаря грехопадению человека, но само ненравственно зло хотя и страдательно, однако не зло, как таковое, но следствие зла. Зло же, как таковое, это, в первую очередь, нравственное зло исходящее от человека (или, вероятно, любого разумного существа). Героиня научно-фантастического фильма "Интерстелар" говорит о том, что в стихии нет зла, тигр убивающий агнца всего лишь следует закону своего существования, природа страшна, страдательна, но не зла; и эта мысль вполне в духе христианского отношения ко злу, а точнее - православного, ортодоксального к нему отношения. Так Достоевский, доводя до предела эту мысль, говорит о том, что каждый повинен во всем зле и страданиях бытия. Это - крайняя точка ответственности, и сильный стимул к преображению мира, как нравственного, так и экономического, научно-технического, эстетического etc. Культура разума (вероятно, не только человеческого, но любого разума), есть преображение Вселенной, от страдательности к счастью, которое может быть выражено в материи как в красоте, упорядоченности, соединении, развитии, цельности, и так далее. Таким образом цель культуры - эвдемонизм. Может возникнуть вопрос, каковы критерии блага, составляющего эвдемонию, и может ли человек вырабатывать эти критерии? Да, может, ибо только человек (разумное) и может вырабатывать вообще какие-либо критерии. Таким образом человеческие критерии эвдемонии и есть истинные, ибо других критериев просто не существует, то есть они единственные. Любой распад, разложение, насилие, обман, нетерпимость, война, несвобода, страстность - ведут к несчастью, к умножению страданий в ткани бытия, являются инструментами энтропии, симптомами, и в тоже время, замыкаясь в порочном круге, причинами болезни бытия. Можно дополнить сказанное мыслью святых отцов, которая солидаризируется со словами, приписываемыми Эйнштейну, о том, что зло есть отсутствие блага, подобно тому, как тьма есть отсутствие света. Онтологически же зла нет, подобно тому, как физически нет субстанции тьмы.
Бердяев выводит зло из свободы, которая первичнее, по его мнению, даже Бога, что весьма странно, ибо если она первична, то почему она не Бог? Тогда Свобода - Бог, и этот Бог порождает зло. Нечто подобное говорит Франк, когда видит в глубинах Божества причину зла. Однако, если зла субстанциально и онтологически нет, то зло, как бы существующее в Божественной Тайне есть зло, как орудие Промысла, имеющее целью становление, совершенствование, развитие и эволюцию.