На каблуке итальянского сапога, в том месте, где до Албании рукой подать – всего-то 64 километра, - стоит замок Отранто. Это массивное приземистое строение из светлого камня возвели в конце XV века по приказу короля Фердинанда II Арагонского для защиты от турок. Фердинанд знал, что делает: за год-два до того, как начались работы по строительству крепости, османы захватили на востоке Италии плацдарм, а когда поняли, что дальше продвинуться не получится, что вот-вот христианские войска их с Апеннин вышвырнут, обезглавили 800 жителей Отранто и соседних деревень.
Замок Отранто воспел английский писатель Гораций Уолпол – создатель готического романа. Первый «страшный» роман в истории, образец жанра, так и назывался – «Замок Отранто». Он имел простой, но жутковатый сюжет, в центре которого мистическая история, связанная с родовым проклятием. Литературоведы считают, что прототипом главного героя романа был король Сицилии Манфред, он бывал в этих местах в середине XIII века. Однако за два столетия до Манфреда в Отранто произошла история, которая также могла бы послужить основой для хорошего приключенческого или даже готического романа. Эта история – о несчастной любви юной девы к суровому норманну.
Норманны против византийцев
О том, что произошло в Отранто летом 1068 года, мы знаем, благодаря византийскому писателю Кекавмену. Он не был очевидцем событий, но слышал обо всем, можно сказать, из первых уст.
В середине XI века норманны почти выдавили византийцев из южной Италии, которой те владели со времен завоеваний императора Юстиниана. Последними опорными пунктами на Апеннинах у Византии оставался крупный город Бари и городки помельче – Бриндизий и Отранто. В 1068 году к Отранто подошла армия норманнов под командованием герцога Апулии и Калабрии Роберта Гвискара. Это был могучий и прославленный рыцарь, умный стратег, большой хитрец (прозвище «Гвискар» и означает «хитрец) и, вероятно, незаурядный любовник. Достаточно сказать, что дочь византийского императора Алексея Комнина Анна пишет о нем если не с нежностью, то с толикой вожделения, при том, что большего врага, чем Гвискар, у византийцев в те времена не было. Словом, личность яркая во всех отношениях. И поэтому, когда Роберт в сверкающих доспехах появился в окружении свиты перед городскими стенами Отранто, его не могла не заметить Агнесса - юная дочка местного губернатора Малапетци. Заметила и… влюбилась с первого взгляда. Знаете ведь, как это бывает у юных красоток, не успевших выпорхнуть из отчего гнезда. «Подумаешь, враг, подумаешь, варвар, все равно уйду к нему», - думала она, следя одним глазом за приготовлением норманнов к осаде, другим - как ее дядя готовит оборону города.
Дом возле стены
Следить Агнессе было очень удобно – дом, в котором она жила с родителями, вплотную примыкал к городской стене, точнее, он был частью этой стены. Но дядя Малапетци романтическое чувство юной синьоры чуть было не разрушил: он приказал снести все дома, которые стоят возле стен, справедливо полагая, что, проникнув в дома, норманны могут оказаться в городе. Агнесса – в слезы:
- Если вы снесете наш дом, дяденька, я сброшусь со стены, и пусть тогда над моим несчастным телом надругаются варвары.
Этот порыв был так силен и так искренен, что синьор Малапетци сжалился над племянницей, тем более что его успокоил и родной брат, отец Агнессы:
- Мы будем контролировать ситуацию, через наш дом в Отранто даже полевая мышь не проскочит.
Но получилась так, что проскочил кое-кто покрупнее полевой мыши. И этот кто-то был не один.
Прекрасная дева у окна
Роберт Гвискар заметил, что у окошка сидит прекрасная девушка и пялится на него влюбленными глазами. Биноклей, конечно, тогда не было, даже подзорную трубу еще не придумали, но Роберт сумел это каким-то образом уловить. Флюиды? А почему бы и нет. В общем, герой-воин уступил в его душе место герою-любовнику, и Роберт решил действовать.
- Роберт, но у тебя же есть супруга – прекрасная Сишельгаита, - пытался отговорить его кто-то из родственников.
- Она ничего не узнает, потому что ни ты, ни кто другой ей ничего не скажут, - отрезал Роберт.
Вскоре с помощью арбалета (а может быть, и лука) Агнесса получило послание. В нем было всё, как подобает в подобных случаях: влюбился с первого взгляда, жить без тебя не могу, осаждаю город Отранто только, чтобы соединиться с тобой навеки… О своей законной супруге, дочери графа Салерно, Роберт Гвискар по понятным причинам умолчал.
На следующую ночь Агнесса приказала слуге отправить во вражеский лагерь ответное послание. В нем также было признание в любви и жалобы на злой рок, который не позволяет двум влюбленным сердцам быть вместе.
«Это легко поправить, - отвечал Роберт Гвискар в следующем письме. – Ведь как только я возьму Отранто, ты тут же станешь моей, мы обвенчаемся в соборе святого Николая, что стоит на городской площади. Но чтобы это случилось, ты должна мне помочь».
«Я готова тебе помочь, любимый», - отвечала Агнесса.
Франки лезут по веревке
А потом произошло следующее. Безлунной ночью, когда на море бушевал если не шторм, то что-то очень похожее, словом, было ветрено и шумно, Агнесса выбросила из окна толстую веревку, с помощью которой в ее дом поднялись несколько вооруженных до зубов норманнов.
- Вы Агнесса? Вам горячий привет, госпожа, от герцога Роберта, - рыкнул один из них.
Но вместо привета норманны грубо оттолкнули девушку, затем разбудили домочадцев и принялись пробивать громадным молотом стену дома, которая являлась одновременно и стеной города. Через час у них это получилось. Группа захвата – дюжина крепких ребят в конических шлемах и с каплевидными щитами - только этого и ждала: через пролом в стене они проникли в дом Агнессы, дождались рассвета и бросились в город, убивая всех на своем пути. Открыв ворота, они позволили войти в Отранто и основной массе войска Гвискара.
«Увлеченная желанием, она (Агнесса – Авт.) согласилась, сделала, чего от нее требовали: ночью на веревке она втащила несколько франков (византийцы нередко называли норманнов франками – Авт.), самых умных и ловких; а те, при наступлении ночи, выворотив стену замка, ввели франков уже в большом количестве, и пред рассветом, с криком напали на горожан. Неожиданно увидев врагов внутри крепости, они обратились в бегство», - описывает произошедшее Кекавмен.
Город взят – сердце девушки разбито
Спросонья сопротивления захватчиком практически никто не оказывал, разве что русы и варяги, помогавшие византийцам защищать город. Они долго бились с норманнами своими громадными секирами, пока не погибли все до единого. Тогда, во время штурма, вообще погибло много народу. А вот губернатор Малапетци оказался хитрее всех. Рано утром, когда запахло жареным, не дожидаясь исхода боя, он устремился в гавань, сел на корабль и приказал поднимать паруса. Жена его и дети остались дома, и попали в руки Роберта Гвискара.
Хотелось бы знать, что случилось с прекрасной, но глупенькой Агнессой. Увы, исторические хроники о дальнейшей ее судьбе молчат. Возможно, ее убили вместе со всем семейством Малапетци. Возможно, Гвискар ее пощадил. Но точно – не взял в жены. У графа Апулии были дела поважнее: через месяц после взятия Отранто он подошел к стенам города Бари – последнего оплота византийцев в Италии. Этот орешек оказался гораздо крепче, и соблазнить в Бари Роберту было некого. Поэтому осада Бари продолжалась без малого три года.
