С места моей дислокации в детской, виден темный коридор из кухни. Его узкая полоска освещена лампой с моего стола. Из темноты коридора раздается предельно осторожное клацанье когтей по полу. Обращаю внимание на этот внешний раздражитель, жду.
В луч света входит прототип помеси лохматого нибелунга и прямого потомка лошади Пржевальского. Это мой кот Беляшик. В зубах прототип увлеченно тащит хвост селедки. Вечерняя охота на мусорное ведро удалась. Понимая что спалился, нибелунг смотрит на меня презрительно и трусливо, с явным намерением продвинуться далее в прихожую, дабы творить кровавую тризну по рыбе. Вечер, ты и рыба с душком. Что может быть прекраснее?
Вербальные методы влияния на Беляшика уже почти не оказывают действия, я встаю и направляюсь к нему чтобы отобрать уворованное. Во-первых, ему нельзя соленого. Во-вторых, чарующий запах не оставляет мне иного выбора. Беляшик смотрит на приближающегося врага и вот-вот, почти уже должен принять важное решение бежать. Но, в этот напряженный момент, наплевав на драматургию сюжета, между нами с видом гусеничного батискафа, индифферентно и не спеша проходит кошка Чернуха.
И тут, не успевшему вовремя сбежать Беляшику откровенно отказал здравый смысл. Он зарычал на меня, замахал лапой с выпущенными когтями, вид имел дикий и решительный. Такая отчаянно смелая, но гибкая как лом стратегия не помогла Беляшику отстоять добычу.
- Битва так битва, - сказал я и, взяв кошака за шкирку, отобрал у него рыбу.
Не выдержав очной ставки с жестокой реальностью, утеряв свое "Кольцо нибелунга", Беляшик аки валькирия из одноименной оперы Вагнера, драматически подергивая хвостом покинул сцену. Я на секунду почувствовал себя Вотаном, который обманул Альбериха и завладел всем золотом Рейна - торжествующе поднял руку с останками селедки в кулаке и картинно захохотал. В дверях комнаты показалась вышедшая на шум супруга, у её ног сидела Чернуха. Обе, почему-то улыбались и смотрели на меня совсем не как на героя.