Ее называли "паучихой", "змеей", "религиозной фанатичкой", "отравительницей", "купчихой", "этой итальянкой", "совратительницей" и множеством других не слишком приятных имен. Ей приписывали жуткие преступления, словно без нее во Франции царили тишь да гладь божья благодать. Уверяли, будто она до безумия влюблена во власть. Ее презирали. Над ней смеялись. Ее ненавидели и боялись. Ее — Екатерину Медичи, королеву Франции, мать трех королей.
Екатерина Мария Ромола ди Лоренцо де Медичи стала круглой сиротой почти сразу после рождения. Она родилась в прекрасном городе Флоренция, но счастья в этом городе видела очень мало.
Она осталась круглой сиротой чуть ли не сразу после рождения. Ее мать Мадлен —представительница древнего французского рода де Ла Тур д'Овернь — умерла через две недели после рождения дочери от послеродовой горячки. Ей было всего 19 лет.
Через шесть дней после смерти жены умер и отец Екатерины — Лоренцо Второй Медичи, капитан-генерал Флорентийской республики, герцог Урбино. Он умер от туберкулеза, осложненного сифилисом. Ему было 27 лет. А вы что думали — в сказку попали? Ну, разве что в страшную.
Екатерину взяла на воспитание бабушка — Альфонсина Орсини — но она умерла, когда девочке не было и года. Тогда Екатерину взяла в свою семью тетушка (сестра отца) Клариче Медичи Строцци. Вот тут Екатерина, наконец, нашла любовь и заботу. Она очень любила тетушку и на всю жизнь сохранила привязанность к двоюродным братьям и сестрам. Но когда девочке исполнилось 9 лет, ее добрая тетушка умерла. Во Флоренции была свергнута власть Медичи, и маленькая Екатерина стала заложницей.
Хотите воспитать из женщины чудовище? Отравите ей детство, лишите ее уверенности в завтрашнем дне, угрожайте ей, издевайтесь над ней... Жители прекрасной Флоренции, жаждущие, как они уверяли, свободы, делали все это с редким старанием и даже азартом.
По договоренности с папой римским Климентом Седьмым (в миру Джулио Медичи) войска императора Карла Пятого осадили Флоренцию, чтобы вернуть город под власть Медичи. Город с энтузиазмом готовился к обороне. Инспектором городских стен был назначен великий скульптор, художник, архитектор и поэт Микеланджело. Но самое главное, жители города были уверены, что с такой заложницей, как Екатерина, заточенной в стенах монастыря, им ничего не грозит.
Но чем дольше длилась осада, тем большее ожесточение овладевало людьми. Раздавались призывы убить Екатерину, повесить ее на воротах города, отдать десятилетнюю девочку в бордель, чтобы обесчестить. Однажды флорентийцы ворвались в монастырь, где находилась Екатерина, приволокли девочку на стену и привязали к одной из пушек, уверяя, что если испанцы пойдут на штурм, первой выстрелит именно эта пушка.
Что думала в эти жуткие часы Екатерина? Как потом она вспоминала флорентийский мятеж?
Штурма не случилось, а вот Флоренция все равно сдалась. Голод и чума сделали свое дело. Жители города сами стали требовать вернуть власть Медичи, при которых жизнь была гораздо лучше. Однако вернуть прошлое не удалось. Раньше Медичи именовались капитан-генералами Флорентийской республики, а теперь новый глава города Алессандро Медичи стал герцогом (удивительный факт, но отец Алессандра неизвестен. Одни считали его сыном Лоренцо Второго, т.е. старшим свободным братом Екатерины, другие — сыном Климента Седьмого. Зато точно известно, что он был мулатом. А.Дюма посвятил ему роман "Ночь во Флоренции"). В ходе осады Флорентийская республика все же умерла.
Екатерину отвезли в Рим к дядюшке Клименту. Туда же, кстати, бежал и Микеланжело, которому было поручено расписывать Сикстинскую капеллу. А папа римский принялся искать племяннице женихов. Вообще-то Екатерина была немного влюблена в своего кузена Ипполито, но у Климента были другие планы. Сначала он вел переговоры о шотландском браке Екатерины, собирая выдать ее за короля Якова Пятого Стюарта (этот брак усиленно продвигал другой дядюшка Екатерины по материнской линии — Джон Стюарт, герцог Олбани), но потом подвернулся гораздо более выгодный брак — со вторым сыном короля Франции герцогом Генрихом Орлеанским.
За Екатериной обещали огромное приданое, и брак состоялся. Приезд невесты Генриха во Францию произвел фурор. Сам папа римский в гостях, куча кардиналов, итальянские моды, первые женские туфельки на высоком каблуке и мороженое! Последнее сразило французскую знать даже больше папы римского. Молодоженам было по четырнадцать лет, празднества в их честь продолжали 34 дня, и Екатерине казалось, что она попала в сказку.
Вот только в ее жизни добрые сказки никогда не длились долго. Ее дядюшка Климент умер, а новый папа отказался выплачивать ее приданое. "Обещание? Какое обещание? — мог бы сказать он. — "Нет, не слышал."
В один миг для Екатерины все изменилось. Король Франциск Первый жаловался, что "девочка-то оказалась голой". Ее муж ей открыто пренебрегал. Придворные смеялись над акцентом Екатерины, называли ее "банкиршей" и "купчихой", уверяли, что она малограмотная, невзрачная и крайне низкого происхождения.
А между тем благодаря матери она была в родстве с самыми знатными семействами Франции и Шотландии. Пусть и не красавица, она была очень мила, обладая удивительно выразительными глазами. У нее были прекрасные манеры, она была умна, скромна и готова была учиться новому. Но придворным это было безразлично.
Еще через два года умер старший брат Генриха, и герцог Орлеанский стал дофином. Им с Екатериной было всего 17 лет, но это не мешало придворным болтать, что кто-то виновен в смерти наследника престола. Вообще-то принц умер от естественных причин, но придворного, который по просьбе дофина дал ему, разгоряченному после игры, стакан холодной воды, на всякий случай казнили. К несчастью для Екатерины, он был итальянцем. На юную дофину стали коситься.
А еще у нее не было детей. Главная обязанность жены наследника престола — рождение новых наследников, но выполнить эту миссию у Екатерины не получалось. При этом стало известно, что у Генриха незаконорожденный сын был. Придворные и даже сам король стали поговаривать о разводе.
Для Екатерины это был ужасный удар. Она усиленно лечилась, старательно выполняла очень странные предписания медицины шестнадцатого века и, наконец, в двадцать пять лет родила сына. Мальчика назвали в честь деда Франсуа. А потом она года за годом рожала детей. Их было десять — пять мальчиков и пять девочек. Семеро детей выжило, хотя здоровьем не отличался никто.
Жизнь Екатерины была безрадостна. Ее муж предпочитал любовницу, которая была старше его на 22 года. Даже на собственной коронации он прославлял Диану де Пуатье, а не жену. Екатерина стала королевой, у которой не было ни малейшей власти и влияния. Она терпела пренебрежение, она улыбалась любовнице мужа, она пыталась быть заступницей за бедных, но ей самой не на что было надеяться. Ее последние роды были такими тяжелыми (девочки-двойняшки в результате умерли), что врачи сказали, что больше королеве рожать нельзя. Генриха это не опечалило, и он вообще перестал навещать жену. Не удивительно, что она стала увлекаться астрологией, магией и предсказаниями. Звезды казались добрее людей.
В 1559 году после многих десятилетий Итальянских войн Франция подписала мир. В честь этого мира четырнадцатилетняя дочь Екатерины Елизавета должна была стать испанской королевой. И, конечно, король Генрих решил устроить турнир. Он обожал рыцарские романы, он считал себя истинным рыцарем и не представлял праздник без настоящего турнира. Екатерина изо всех сил пыталась отговорить мужа от такой забавы. Во-первых, она верила предсказаниям, которые утверждали, что в свое сорокалетие король должен быть осторожен. А во-вторых, как посмеивались придворные, будучи итальянкой не понимала, что такое доблесть.
Упрямство короля и глупейшее стечение обстоятельств привели к несчастью. Обломок копья попал Генриху в глаз и проник в мозг.
Генрих умирал десять дней. Вокруг хлопотали лучшие врачи. Для проведения операции пришлось казнить нескольких заключенных, чтобы провести на них хирургические эксперименты, и только потом приниматься за короля. Все оказалось тщетным. Генрих умер.
Екатерина была безутешна. Удивительное дело, но она любила своего мужа, который никогда не был к ней добр. Екатерина навсегда облачилась в черное. Раньше королевы-вдовы носили белый траур и назывались белыми королевами. Екатерина стала Черной королевой. Для французов ее горе казалось чем-то странным и почти пугающим в своей чрезмерности. К тому же Екатерина нарушила еще одну традицию — она не стала уединяться в своих покоях на время официального траура.
А еще Екатерина решилась продемонстрировать Диане де Пуатье свои чувства. Она велела ей убираться вон. А еще принудила обменять любимый замок Шенонсо (дар Генриха) на замок Шомон, пригрозив, что в противном случае Парижский парламент рассмотрит законность этого дара.
Ненадолго Екатерине стало легче, но вскоре она обнаружила, что ее несчастья не закончились. Новым королем Франции стал старший сын Екатерины — Франциск Второй. Ему было пятнадцать лет и он уже был женат. Само по себе это обстоятельство не было страшным, но женой сына была королева Шотландии Мария Стюарт, по матери — племянница могущественных герцогов де Гизов. Мария делала все, что они считали нужным, потому что "Дяди знают лучше". Франциск обожал свою жену и выполнял все ее прихоти, потому что "Мари знает лучше".
Мария совершенно не считалась с Екатериной, в спину ей, но так чтобы было слышно, называла "купчихой", не стеснялась рыться в ее бумагах и весело смеялась. Благодаря ей Францией правили Гизы. Это правление вызывало возмущение принцев крови, обвинявших Гизов в узурпации. Результатом возмущения стал Амбуазский заговор, в котором приняли участие множество дворян гугенотов. Еще бы, война закончилась, и дворянская молодежь, которая раньше худо-бедно кормилась от Итальянских войн, оказалась предоставленной самой себе и без всяких средств к существованию. Вместо войны молодые люди принялись за поиск истины и веры. Эти настроения вместе с самоуправством Гизов были прекрасной почвой для заговоров. Однако заговор был подавлен Гизами и закончился массовыми казнями. Угроза смерти нависла даже над принцами крови, но они, как всегда, выкрутились.
Екатерина была в ужасе. Она не могла остановить кровопролитие. Она чувствовала себя пленницей Гизов. Ее приводил в отчаяние религиозный раскол в стране. Что бы потом о ней не писали, но она не была религиозной фанатичкой. Она слишком близко находилась к папскому престолу, чтобы быть глубоко верующим человеком. Католиков и гугенотов Екатерина видела прежде всего, как представителей разных партий, которые могут договориться, которые обязаны договориться! Тщетные надежды... Те и другие руководствовались верой, и не желали прислушиваться к голосу здравого смысла.
И вновь в политику и жизнь Екатерины вмешалась смерть. Ее сын Франциск умер, не дожив до семнадцати лет. И тут Екатерину впервые обвинили в смерти собственного ребенка, поскольку она не позволила сделать ему операцию, которая по сути была экспериментом. Сейчас уже невозможно сказать, чем руководствовалась королева-мать. Действительно ли она не верила в благоприятный исход операции и не желала, чтобы ее сын мучился (ей были памятны операции над Генрихом, которые лишь растянули его агонию) или она сознательно допустила гибель сына. Но факт остается фактом, со смертью Франциска власть Гизов закончилась.
И вновь Екатерина дала себе волю и после окончания положенного траура выставила Марию Стюарт — эту новую Белую королеву — вон из Франции, напомнив, что у той есть собственное королевство.
Екатерина стала регентшей при своем сыне Карле Девятом. И опять она старалась примирить, уговорить, купить представителей разных партий, лавируя между ними, как утлая лодочка между огромными кораблями. Она пыталась воспитать новое поколение подданных своего сына, которые будут вместе расти и учиться, а в будущем станут его вернейшими слугами. Еще одна иллюзия. Три Генриха — Валуа, Бурбон и Гиз — вместе провели детство, но это не помешало им потом воевать друг с другом не на жизнь, а на смерть. Но опять же, удивительное дело, вопреки позднейшим легендам Екатерина была привязана к маленькому принцу Беарнскому, ставшему потом королем Наваррским, а в дальнейшем и королем Франции. Да и не удивительно, ведь она знала его мать еще маленькой и упрямой девочкой при дворе Франциска Первого. Хотя Генрих Наваррский совсем не походил на ее болезненных детей, она была ласкова с ним, а он постоянно бегал за ней хвостиком, любя как свою добрую тетушку. Бояться Королеву Змею он научился только взрослым — после Варфоломеевской ночи.
Варфоломеевская ночь стала самым серьезным обвинением против Екатерины, хотя вряд ли она с самого начала собиралась заманивать гугенотов в ловушку. Судя по ее усилиям и пристрастиям к астрологии, она совершенно серьезно надеялась браком Венеры (дочери Маргариты) и Марса (Генриха Наваррского) установить во Франции мир. Еще одна иллюзия, которая стоила очень дорого. Но Екатерина никогда не жалела и не раскаивалась в сделанном. Она вообще перестала о чем-то жалеть. Ну, почти. Она жалела, что не смогла научить своих детей любить друг друга. А еще к концу жизни она стала жалеть своего зятя короля Наваррского, которому так не повезло с женой. Возможно, собственное печальное замужество превратило ее в добрую фею-крестную для жены своего любимого сына Генриха Луизы де Водемон. Хотя та и не смогла родить Генриху наследников, Екатерина всегда заступалась за нее и вопреки требованиям политики никогда не говорила о разводе.
Она вела странную жизнь. То мирила, то стравливала противников. Готова была месяцами трястись в дороге, чтобы провести переговоры со враждующими сторонами, хотя была очень больной женщиной — она годами страдала от ревматизма. Она обожала искусство и сейчас ее картины являются частью коллекции Лувра. Именно ей мы обязаны современным обликом замка Шенонсо — знаменитой галереей через реку Шер — до этого там был простой мост.
Она привезла во Францию балет. Она устраивала пышные празднества для своих детей, иногда очень странные, как знаменитый "Зеленый праздник" в Шенонсо, когда мужчины были наряжены женщинами, а женщины — мужчинами, и все были в зеленом. Она построила дворец Тюильри. Она ввела корсеты на шнуровке. И при этом ей так и не удалось добиться того, что она хотела больше всего на свете — обеспечить корону Франции за своими детьми. Три ее сына один за другим становились королями, но ни один не оставил наследников. Она старалась добыть корону и для четвертого сына — сначала в Англии, потом в Нидерландах, но все эти попытки привели к краху, а Франсуа умер еще молодым. "Я настолько несчастна, — писала она, — живя достаточно долго, видя, как много людей умирают раньше меня, хотя я понимаю, что желанию Бога нужно повиноваться, что Он владеет всем и то, что Он одалживает нам, только до тех пор, пока Он любит детей, которых Он даёт нам".
Да и незадолго до смерти она видела мало надежды. Ее любимый сын Генрих вынужден был бежать из Парижа от Католической Лиги и своего друга детства Генриха де Гиза. А потом, когда в попытке сохранить корону, он отдал приказ убить Гиза и его брата, это не слишком вдохновило королеву-мать. "Мало раскроить, — печально сказала она. — Надо еще и сшить".
И все же судьба оказала ей милость. Она так и не узнала, что ее любимый сын ненадолго переживет своего врага и будет убит. Она умерла вскоре после смерти Гиза в Блуа, и вскрытие показало, что ее легкие находились в ужасающем состоянии. Как она дожила до 69 лет, было совершенно непонятно.
Королеву похоронили в Блуа, и только при Людовике Тринадцатом она была перезахоронена в Сен-Дени рядом со своим супругом.
О ней говорили много и дурного больше, чем хорошего. В Париже один из проповедников-гизаров сказал о ней такие слова: "Королева-мать сделала в жизни много добра и много зла, притом, похоже, что последнего она сделала больше, нежели первого... Поэтому так скажу вам, господа: если вы случайно желаете из милосердия посвятить ей Pater или Ave — вы можете это сделать, и, возможно, это как-либо поможет ей; если же не желаете, ничего страшного нет. Я это оставляю на ваше усмотрение".
И все же лучше всего о ней сказал Генрих Четвертый, человек, который имел право обвинить ее во многом. И все же, когда при нем стали обвинять королеву во всех грехах гражданской войны, он сказал: "А что оставалось делать бедной женщине, у которой после смерти мужа на руках оставались пять маленьких детей, в то время как две семьи во Франции, наша и Гизов, стремились захватить ее корону? Разве не должна была она играть странные роли, обманывая тех и других и сохраняя детей — как она и поступила, притом благодаря мудрости этой проницательной женщины они один за другим царствовали. Я еще удивляюсь, что она не вела себя много хуже!"
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1
Путеводитель по каналу. Часть 2
Путеводитель по каналу. Часть 3
Я на Автор.Тудей Регистрируйтесь, читайте, не забывайте ставить лайки