На рассвете 22 июня над палатками лагеря, как выстрел, прозвучал сигнал боевой тревоги По аэродрому пронеслось страшное слово — «война».
В полк поступило приказание, немедленно возвратиться из лагерей на основной аэродром и принять готовность номер один. А вскоре было получено и боевое задание: уничтожить вражеские корабли, обстреливавшие Лиепаю.
Анатолий Ильич Крохалёв уже тогда был не новичок в боевых делах. Он принимал участие в войне с белофиннами зимой 1939—1940 гг., проявил отвагу и мужество, за что был удостоен высокого звания Героя Советскою Союза. Теперь, заметив волнение летчиков, впервые отправлявшихся в боевой полет, Крохалёв учил:
— Помните, при встрече с врагом сила бомбардировщика в единстве строя, маневра и огня. Плотнее держите строй, все будет хорошо.
Раздувая вихри пыли, взревели моторы. Бомбардировщики поднялись в воздух и, собравшись в плотный строй, взяли курс на запад. Впереди шел полковник Крохалёв. Показалась Лиепая. Немецко-фашистские войска уже вторглись на ее окраину, а со стороны моря по городу вели огонь вражеские боевые корабли.
Скорее на помощь! Крохалёв довернул вправо и лег на боевой курс. В небе вспыхнули разрывы зениток. Черные шапки дыма стали чаще появляться то справа, то слева, а то и совсем рядом с самолетом. Но Крохалёв не сворачивал с боевого курса, он старался не замечать их. Он знал — надо держать самолет в строгом режиме полета, указанном штурманом. Курс, скорость, высота — вот что самое главное для бомбардировщика. Мельком бросил взгляд на ведомых: все идут за ним, как надо.
Штурман капитан Боцан напряженно всматривался в глазок прицела. Темный силуэт вражеского корабля приближался к перекрестию. Большой палец правой руки штурмана потянулся к боевой кнопке. Самолет чуть вздрогнул, освободившись от бомб.
— Пошли касатки! — доложил штурман Крохалёву. Крохалёв, уклоняясь от зенитных разрывов, резко бросил машину в сторону и посмотрел вниз. Рядом с кораблем выросли столбы воды, на палубе взметнулось пламя, повалил дым.
В атаку пошли ведомые звенья. Вражеские корабли, спасаясь от гибели, бросились в разные стороны. Крохалёв увидел — справа миноносец продолжает стрелять по городу.
— Пономарев, атакуйте правого! — скомандовал он. Бомбардировщик чуть отвернул от строя и направился на стрелявший миноносец. По самолету нещадно били зенитки, а он один упорно шел к цели. И добился своего: сброшенные бомбы накрыли корабль. Вражеский миноносец опустил корму и начал погружаться.
— Молодец! — показывая большой палец, похвалил Крохалёв Пономарева, когда тот пристроился.
Метко бомбили и другие экипажи. Два фашистских корабля нашли свой конец в пучине Балтийского моря. Оставшиеся на плаву корабли прекратили обстрел Лиепаи и бросились спасать плавающих за бортом матросов и офицеров с тонущих вражеских миноносцев.
А на аэродроме летчиков уже ждала новая боевая задача. Фашисты сосредоточили крупные силы авиации на аэродроме Турку, готовясь произвести налет на столицу Эстонии — Таллин. Наше командование решило упредить удар и уничтожить вражеские самолеты на земле.
Едва закончилась подвеска бомб и заправка самолетов топливом, как Крохалёв снова поднял в воздух все боеспособные экипажи и сам возглавил их в полете. Маршрут проходил через полуостров Ханко, арендованный нами по договору с Финляндией, на котором не раз бывал Анатолий Крохалёв. Ему одному из первых пришлось осваивать там новый аэродром. Пролетая над Ханко, Крохалёв увидел патрулировавших советских истребителей и подал им условный сигнал: «Я свой самолет». В ответ ханковцы напутственно покачали крыльями: «Счастливого полета вам! Больших удач!»
Набирая высоту, Крохалёв обдумывал задание. Он понимал, что аэродром — это такая цель, на которую надо выходить незаметно. Иначе вмиг взлетят самолеты, и удар бомбардировщиков придется по пустому полю. «Только бы не спугнуть раньше времени!» — думал Крохалёв, уводя группу бомбардировщиков все выше и выше, пока не скрылся за облаками.
Флагманский штурман капитан Боцан точным расчетом выдавал курс летчику к вражескому объекту.
— Пора! — предупредил он Крохалёва.
Ведущий приглушил моторы и сквозь облака повел группу на снижение. Прошло несколько тревожных секунд полета и показалась земля. Расчет штурмана оказался правильным — бомбардировщики над целью. Около полсотни фашистских самолетов ровными рядами стояли вдоль кромки летного поля.
Вероятно, с минуты на минуту они должны были взлететь, но не успели. Двадцать два самолета, ведомые Крохалёвым, обрушили свой бомбовый удар на аэродром фашистов. Вслед за ведущим бомбы сбрасывали Сыромятников, Пономарёв, Дореули... Четыре серии бомб точно легли на стоянку самолетов.
Только теперь застучали зенитные пулеметы и пушки, прикрывавшие аэродром. Появилась пара вражеских «мессершмиттов». Они резко устремились в атаку на самолет ведущего, но тут же воздух прочертила прерывистая трасса от соседнего бомбардировщика и впилась в «мессершмитта». Истребитель задымил и пошел к земле.
— Кто же стрелял? — удивился Крохалёв.
В своем спасителе он узнал экипаж Пономарёва. Это его штурман Вотинов и стрелок-радист Воренников метким огнем сразили фашиста. Второй истребитель, боясь участи своего напарника, поспешил скрыться.
Крохалёв уводил своих питомцев домой, а на вражеском аэродроме остались валяться десятки исковерканных и догоравших самолетов с черными крестами. Они больше никогда не поднимутся в воздух...
Спасибо за внимание! Подписывайтесь на канал и жмите на большой палец вверх!