Когда из тарбагатайского села Барыкино мужики уходили на фронт, в семьях оставалось у кого трое, у кого четверо детей. У Марфы Даниловны Рандиной было семеро. Поголосила, попричитала у околицы вместе с другими бабами и смирилась со своей судьбой. Надо было кормить да обихаживать детей. Младшенькой, Ниночке, едва исполнилось десять месяцев. Вот с ней мы и беседуем.
«Войну я почти не помню, самая маленькая была в семье. Все мы, семь человек, остались живы, выжили все. Отец не вернулся… Все мы получили образование, кто как смог. Конечно, очень тяжело жилось: два брата и пятеро сестер. В колхозе мама работала. Все мало-помалу вставали на ноги сами, уезжали. Мама так и жила в деревне.
В сорок шесть лет я тоже осталась вдовой…»
Марфа Даниловна скончалась в глубокой старости, на руках младшей дочери. Кто знает, может давало ей силы жить во все века свойственное женскому сердцу чувство надежды – а вдруг вернется, постучит в ставни ее Михей? «Встречай, Марфуша, это я пришел к тебе!» Ведь бывало, врали похоронки… И дети надеялись на встречу, но они-то теперь уже знали, что будет она у могильной плиты с именем их отца Михея Семеновича Грудинина.
«Долгое время мы вынашивали эту мечту, но у нас не было точного адреса захоронения. Похоронка, может она со временем постерлась, мы читали: Кодорский район, «К» первая, оказалось это Поддорье, Поддорский район. Переписку вела сестра Евгения Михеевна по поиску могилы отца. Были ответы, что по довоенным картам нет такого района. Когда пришел ответ о правильном адресе захоронения отца, мы стали собираться. И вот в девяностом году мы решили поехать. Ездили мы восемь человек – пятеро детей, мой сын Андрей, сестра Валентина Михеевна с мужем, Владимир Васильевич – участник войны, инвалид войны он. В Москве к нам сел сын старшей сестры Анфы Михеевны Степан Васильевич, в Липецке он живет. И вот такой делегацией мы приехали в Поддорье. Подвез нас шофер к райисполкому, на крыльцо выходит мужчина. Поздоровались, он спрашивает:
- Вы гости?
Мы говорим:
- Да.
- У вас найдено, к кому вы приехали?
Мы говорим:
- Найдено.
- У всех найдено?
А мы говорим:
- А мы к одному приехали.
- Как к одному?
Когда мы начали перечислять ему: Анфа Михеевна, Иван Михеевич, Валентина Михеевна, Евгения Михеевна, Нина Михеевна, столько было восторга, что вот такой делегацией мы приехали в такую даль, чтобы посетить могилу нашего отца.
После нас пригласил председатель райисполкома, познакомились тоже, стал тоже расспрашивать – как вы живете, как вы жили. Конечно рассказывали все, старшая сестра Анфа Михеевна многое помнит, и отца помнит, и Евгения Михеевна помнит отца. Ну я то в глаза не видела, спрашивают:
- А Нина Михеевна что помнит?
Я говорю:
- Я помню только, что я очень хотела кушать всегда.
Он говорит:
- Ну, завтра мы вас кашей накормим, солдатской!
Общались долго с руководителями района. Они нас принимали как отдельную делегацию. Они все восхищались:
- Вот два человека, три, приезжали, но чтобы восемь человек приехать к одному, и за столько километров – это впервые!
Мы ехали на автобусе от Новгорода до Поддорья, там по всей дороге солдатские захоронения, и такие ухоженные – мне кажется, там пылинки нет, столько венков, столько цветов!
А в Поддорье вот это солдатское захоронение, братская могила. Там похоронено семнадцать тысяч. Но найдено всего пять тысяч, в том числе наш отец. Его фамилия, имя, отчество на доске на мемориальной. И вот мы шли как бы целенаправленно, как будто бы знали, что вот на этой табличке фамилия нашего отца. Конечно, много было слез… Для меня слово «папа» - священное, никогда не произносила… я смотрела на подруг своих, имевших отцов… какое счастье – жить при отце! Еще училась в школе, я так завидовала, у них были портфели, у нас сумки, у них был белый хлеб, у нас черный, и то недостаток… Но тем не менее мы все выжили, мы все дружные, мы всегда помнили об отце. Мама у нас была окружена теплом и умерла при нас при всех.
Еще я хотела сказать, как нас население встречало. После возложения венков, после торжественного митинга 9 мая, было очень много народу, очень много транспорта выделил район, чтобы увезти всех гостей. Мы приехали 8 мая в Поддорье, а назавтра было сорокапятилетие Победы… Пионеры – какое они шефство несут по уходу за могилами! Там же ведь чужие лежат – за всеми могилами ухаживали».
Испокон века любили в Тарбагатае песни, и умели петь. И сейчас поют, в радости и горе, от души, с упоением. Пели всегда и в семье Грудининых. И когда собрались наконец в поездку к могиле отца, в вагоне репетировали песню о Мамаевом кургане, а потом пели ее уже в селе Поддорье 9 мая на площади, где был праздник со слезами на глазах. К ним подходили люди, обнимали, целовали, плакали. И приглашали:
– Садитесь в нашу машину!
– Поедем с нами в автобусе!
– Нет, с нами!
Большая семья Грудининых все дни пребывания в селе Поддорье была окружена теплом и заботой.
Я слушала рассказ Нины Михеевны и все намеревалась спросить, как реагировали на событие ее дети и племянники, которые ездили с родителями на могилу деда. И рада была услышать:
«Мой сын Андрей очень благодарен мне, что я в то время сделала так, чтоб он с нами поехал. И сейчас, когда мы заговорим, какая была поездка, он очень радостно, довольный, говорит, что вот он единственный, который знает, где похоронен его дед. И старший племянник, старшей сестры сын, конечно же, он очень довольный был, что мы ему сообщили, когда мы едем туда, он взял билет именно на тот поезд, в тот вагон, сел с нами и совершил эту экскурсию. ехали вместе.
У старшей дочери младший сынишка писал сочинение о бабушке к 8 марта, и вот он в своем сочинении написал, что бабушка в таком возрасте, не зная отца своего, съездила со всеми своими братьями и сестрами на его могилу. Разговоры в семье идут, и фотокарточки есть, я показываю, и все они смотрят, интересуются. И у них свои взгляды на это.
Я часто вспоминаю поездку нашу. И думаю: пусть никогда и никому больше не придется видеть военные годы, пусть все люди на земле радуются жизни. Я хочу, чтобы мои дети видели меня всегда жизнерадостной. Желаю всем, в первую очередь, конечно, ветеранам и участникам Великой Отечественной войны: пусть они здравствуют долгие годы, а наше поколение, дети и внуки, пусть всегда помнят о тех, кто их защищал в горькие годы войны».
(Радиоочерк журналиста Бурятского радио Лидии Мельниковой)
