"В последнее воскресенье Масленицы 1578 года, после народного гулянья, когда на парижских улицах затихало шумное дневное веселье, в роскошном дворце, только что возведенном на берегу Сены, почти напротив Лувра, для прославленного семейства Монморанси, которое, породнившись с королевским домом, по образу жизни не уступало принцам, начиналось пышное празднество. Сие семейное торжество, последовавшее за общественными увеселениями, было устроено по случаю бракосочетания Франсуа д’Эпине де Сен-Люка, наперсника и любимца короля Генриха III, с Жанной де Коссе-Бриссак, дочерью маршала де Коссе-Бриссака. <…> Сен-Люк, встревоженный не сулящим ничего доброго отсутствием короля и принцев, пытался успокоить своего тестя, который по той же причине был огорчен до глубины души. Убежденный, как, впрочем, и весь двор, в том, что короля Генриха и Сен-Люка связывают тесные дружеские узы, маршал рассчитывал породниться с источником благодеяний, и – вот тебе на! – все вышло наоборот: его дочь сочеталась браком с ходячим воплощением королевской немилости. Сен-Люк всячески пытался внушить старику уверенность, которой сам не испытывал, а его друзья – Можирон, Шомберг и Келюс, разодетые в пух и прах, неестественно прямые в своих великолепных камзолах, с огромными брыжами, на которых голова покоилась, как на блюде, шуточками и ироническими соболезнованиями лишь подливали масла в огонь." -- так писал в своем романе "Графиня де Монсоро" писатель Александр Дюма. Впрочем, реальность жизни Сен-Люка была совершенно иной.
Никакого графского титула. Никакого брака по любви вопреки воли короля. Никакого маршала, жаждущего породниться с источником благодеяний. У Сен-Люка все было проще.
Франсуа д'Эпине сеньор де Сен-Люк, Дезай и де Бюзанкур, барон де Кревкер, д'Арвер и де Гейфонтэн принадлежал к старому нормандскому роду, известному как минимум с XIV века. В качестве придворного короля Генриха Третьего Сен-Люк не снискал славы изобретателя крахмала или нового узора для коврика из лент, зато заслужил репутацию очень храброго, мужественного и достойного капитана.
Первый раз он попался на глаза Генриху еще в те времена, когда тот был герцогом Анжуйский, но Сен-Люк не собирался становиться придворным -- он желал получить офицерский патент и прославиться на поле брани. В 1575 году Сен-Люк все же оказался при дворе по рекомендации Келюса, полагавшего, что королю пригодится храбрый и надежный военный.
Жизнь при дворе оказалась совсем не такой, как рассчитывал Сен-Люк. Здесь направо и налево раздавали обещания, но не спешили их выполнять. Здесь доброжелательно улыбались, а потом предавали. Во всем этом Сен-Люку пришлось убедиться лично. Знаменитая сцена "Закоренелый грешник, кайся!" -- так весело описанная у Дюма, вовсе не была выдумкой писателя. Сен-Люк действительно принял участие в этой авантюре, и действительно основательно напугал короля упоминанием о его грехах и пренебрежении королевским долгом, вот только придумала эту идею герцогиня де Рец, а сообщник Сен-Люка -- Анн де Жуайез -- без зазрения совести выдал его королю.
И все же при дворе случались и приятные моменты -- к примеру, молодой военный ненадолго угодил в фавор к королеве Марго, как раз между Ла Молем и Бюсси. Но Маргарита и Франсуа были слишком разными, чтобы их связь длилась долго. Сен-Люк не писал чувствительных стихов, уверяя, будто мечтает о смерти -- он вообще не писал стихи и ценил жизнь. Не поверял окружающим о своих страданиях и, судя по всему, даже не догадывался, чем же страдания привлекают возвышенные души. Да и с любимыми Марго танцами у них не задалось. Королева гордилась своей статью, а вот Сен-Люк, судя по дошедшим до нас эпиграммам, был маленького роста. Ну, и как бы они выглядели, танцуя вольту?!
Они расстались, и при этом ничье сердце не было разбито. Зато в 1578 году Сен-Люк женился.
Брак Сен-Люка и Жанны де Коссе-Бриссак, дочери маршала де Бриссака, был типичным браком по расчету. Король уверял Сен-Люка, что именно эта женитьба обеспечит капитану положение в свете и заветные должности. Маршал, счастливый тем, что наконец-то выдал дочь замуж, тоже рассыпался в обещаниях. Как уверял всезнающий Брантом, Жанна де Бриссак была некрасива, горбата и злоязычна, но, возможно, этими словами он лишь хотел дать понять, что для простой дворянки Жанна была слишком умна.
Король и тесть рассыпались в обещаниях, но вскоре Сен-Люк обнаружил, что оба лгут. Поскольку Сен-Люк не был придворным, то предпочел прямо спросить короля, где обещанное и как понимать королевскую ложь. Генрих Третий не смутился и подтвердил, что действительно обманул Сен-Люка, но сделал это для его же блага. Примерно в том же духе ответил и маршал. Сен-Люк не желал понимать заботы, основанной на лжи, а наблюдатели вовсю изощрялись в остроумии. Знаменитый чиновник и мемуарист Пьер де Л'Этуаль посвятил Сен-Люку такой стишок (и не единственный):
Ты не можешь, подвижный маленький плутишка Сен-Люк,
получить от Бриссака ни выгод, ни потомства;
твое семя пропадает в пухлой ладони
этого вельможи, который обещает сделать тебя новым герцогом.
Про выгоду Л'Этуаль писал правду, а касательно потомства ошибался. Жанна исправно рожала мужу сыновей. Их было четверо -- Тимолеон, Шарль, Франсуа и Артюс. К тому же хотя брак Сен-Люка был заключен по расчету, Франсуа и Жанна оказались дружной и слаженной командой, заключив союз оборонительный и наступательный. Попытка задеть одного, немедленно отражалась на другом и окружающие это тоже поняли. Во время очередной ссоры Сен-Люка с королем Генрих Третий не нашел ничего лучше, как арестовать жену Сен-Люка. Правда, своей цели он не достиг -- Сен-Люк отстоял жену. Провалилась и попытка короля судиться с бывшим фаворитом. Пришлось Генриху выпускать Жанну из заточения и даже выплачивать ей компенсацию за причиненные неудобства. Ходили слухи, будто причиной озлобления короля была попытка Сен-Люка (в сговоре с женой) соблазнить королеву Луизу, чтобы обеспечить Францию наследником, однако репутация Сен-Люка как любовника двух королев показалась окружающим малоправдоподобной.
В конце концов, Сен-Люку основательно надоели придворные интриги и склоки, и он перешел на службу к младшему брату короля Франсуа Анжуйскому. А переход в лагерь Франсуа означал не только получение долгожданной должности, но и возвращение на войну.
Война во Фландрии закончилась для герцога Анжуйского неудачей, а после его смерти Сен-Люк предпочел не возвращаться ко двору. Он воевал в королевских войсках то против Католической Лиги, то против протестантов -- так он прославился героической обороной крепости Бруаж от войск принца Конде, но справедливости ради надо признать, что защищать крепость он готов был от кого угодно, в том числе и от короля. В ходе одного из сражений ему случилось взять в плен знаменитого уже тогда поэта протестанта Агриппу д'Обинье. И, конечно, вояки подружились. В те времена д'Обинье метался в поисках Истины, а Сен-Люк, как хороший товарищ, снабжал его книгами по католическому вероучению.
Обращение д'Обинье все же не состоялось, но из дружеских чувств Сен-Люк отпустил поэта из плена под честное слово. Когда же он узнал, что король желает забрать у него пленника и отправить в тюрьму, то освободил д'Обинье от честного слова и посоветовал не возвращаться в плен.
Сен-Люка не было рядом, когда Генрих Третий был убит. Но он был среди тех, кто в соответствии с Салическим правом признал новым королем Франции Генриха Наваррского. На службе Генриха Четвертого Сен-Люк получил то, что хотел -- король ценил его как надежного военного и давал важные поручения. Генрих Четвертый сделал его губернатором Бретани, и Сен-Люк смог установить там мир. Он прекрасно проявил себя как командующий французской артиллерией. Успешно провел переговоры со своим шурином Бриссаком о сдаче Парижа. Бриссак, правда, затребовал за сдачу деньги, зато Париж вернулся под власть короля. За верность и честность король наградил Сен-Люка орденом Святого духа.
Сен-Люк успешно громил Лигу, а затем и испанские войска, и погиб 8 сентября 1597 года при штурме Амьена. Пуля попала ему в голову. Рядом с ним находился его старший сын Тимолеон, будущий маршал Франции. Подумать только, осада Амьена была чуть ли не последним сражением долгой войны.
Девятнадцатый век вновь напомнил миру о Сен-Люке. Александр Дюма сделал его одним из самых обаятельных персонажей романа "Графиня де Монсоро". Да, не слишком похожим на реального человека, но, бесспорно, внушающим симпатию. Правда потомки Сен-Люка была недовольны и подали на писателя в суд, утверждая, что их предок никогда не был столь покорен королю, как это утверждал Дюма. Это был не первый иск, и не последний, так что Дюма не волновался. Писательство дело рискованное, но к этому он давно привык.
Потомки Сен-Люка дожили до наших дней. Интересно, что они думают, читая роман, где действует их предок?
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1
Путеводитель по каналу. Часть 2