В доме, где я живу, еще недавно работали два заведения, напоминавшие об ушедшей эпохе. Клуб Dolls, первый стриптиз в Москве, легендарное место 90-х, где доморощенные коммерсанты проводили деловые встречи в неделовой обстановке. И «Лепс бар», открывшийся намного позже, чем Dolls, но по сути являвшийся приметой того же времени. Два пустующих позабытых динозавра.
Как-то ночью я увидел множество дорогих авто возле «Лепс бара». Тощие высоченные девицы на каблуках, охранники-баобабы, мужчины в сигарном дыме. Из лимузина вышел Игорь Николаев и дельфином поплыл навстречу русалкам у дверей. Оказалось, так выглядит афтерпати «Золотого граммофона». А вот, что я вспоминаю о Dolls: одна из репетиционных ночей перед 9 мая, танки и катюши грохочут по Красной Пресне. Из клуба выходят полураздетые стриптизерши и машут (купюрами?) проезжающим мимо солдатам. Думаю, эта картинка должна быть запечатлена в виде фрески.
Оба заведения закрылись – Пресненский район, как и вся Москва, благоустраивается, пудрит плиткой носик. Теперь на их месте и по соседству работают бесчисленные продуктовые магазины и фастфуд. «Билла», «ВкусВилл», «У Палыча», «Магнолия», бургеры, шаурма – это все в радиусе 50 метров. Еда завоевывает пространства. Быть москвичом означает питаться – сытно, много, разнообразно. Все как в «Трагедии» Маяковского: «на черном граните греха и порока поставим памятник красному мясу».
Существование Dolls и «Лепс бара» было парадоксальным: они являлись призраками минувшего и в своем забвении казались очаровательными. При взгляде на них накатывал смех – и это была живая эмоция. Проходя же мимо маркетов с едой, никаких эмоций не испытываешь – только потребности. Это свежий облик собянинской Москвы: чистая проза, фермерское мясо, благоустроенный симулякр. Даже чахоточный стриптиз покинул город – трагикомичный символ витального прошлого растворился в безликих оживленных рядах настоящего. Россию, как известно, характеризуют две беды, а сегодняшнюю Москву две еды – здоровая и нездоровая.
Текст: Артур Гранд
