Как мы неоднократно говорили в предыдущих публикациях, этап предварительного следствия может идти очень долго. Но рано или поздно он заканчивается, и следователь, занимающийся вами, приносит сию благую весть.
После новости о том, что следственные действия окончены, он предпринимает очередную попытку допросить обвиняемого. Здесь нужно быть начеку. Так поступил и один из профлидеров, который весь процесс “сидел” на 51-й статье Конституции РФ. Статья позволяет не свидетельствовать против себя и своих близких, так что органам не удавалось вытянуть из него ни слова. Сообщив, что собранные доказательства достаточны для составления обвинительного заключения, следователь спросил профлидера:
- Показания давать будете?
- Нет, все как обычно, воспользуюсь “пятьдесят первой”.
- Может, все-таки, решитесь под конец? - еще раз спросил майор юстиции.
- Кирилл Петрович! - ответил обвиняемый. - Мы с вами так мило общались весь предыдущий год. Давайте не будем портить впечатление. У меня к вам только один вопрос. Телефонные звонки ваше благородие когда разрешит?
- Как только окончите ознакомление с делом.
МОЛЧАТЬ СО СЛЕДСТВИЕМ - НЕ ГОВОРИТЬ С РОДНЫМИ?
Здесь они подошли к важному моменту - к общению заключенного с родными. Дело в том, что находящийся в СИЗО имеет право на два часовых свидания в месяц - через стекло, с помощью телефонного аппарата и под контролем сотрудников. Звонки предоставляются без ограничения, но технические возможности тюрьмы вряд ли позволят больше одного пятнадцатиминутного разговора в неделю. Разумеется, под контролем фсиновцев.
Но есть нюанс. И свидания, и телефонные переговоры могут быть предоставлены только с разрешения следователя, в производстве которого находится уголовное дело. Тот же считает это своим правом, но никак не обязанностью. Упоминаемому нами арестанту он упорно отказывал в этих разрешениях. Тем, кто “садится” на 51-ю, нужно заранее быть к этому готовыми. Следователь обосновывал свои отказы сугубо формальными причинами.
Обвиняемый, поняв, что общения с матерью и женой ему не добиться, стал ходатайствовать о разрешении на звонки хотя бы несовершеннолетним детям. На что получал однообразные ответы: “В предоставлении телефонных переговоров с несовершеннолетними детьми на данном этапе предварительного следствия следует отказать, поскольку обвиняемый может использовать их для передачи или получения информации, имеющей значение для уголовного дела, а также повлиять на ход расследования и на свидетелей, которые опасаются за свою жизнь и здоровье…” - и тому подобную следовательскую ересь.
Очень живо представлялась шестилетняя дочь, влияющая посредством телефонных переговоров с отцом на перепуганных насмерть свидетелей.
Так или иначе, если вы откажетесь давать показания либо дадите показания, не устраивающие следователя, будьте готовы к тому, что все общение с родными в течение долгого процесса сведется к письмам, проходящим цензуру. Иное будет недоступно, ибо следователь данным ему правом пользуется охотно.
Конечно, имеются СИЗО, где в свободном доступе есть мобильная связь. Но это относится к разряду нелегальных каналов, и вся ответственность ложится на самого арестанта. В камерах с видеонаблюдением пользоваться сотовым телефоном и спасать его от обысковых мероприятий - совсем непросто.
ОЗНАКОМЛЕНИЕ С ДЕЛОМ И ЗАТЯГИВАНИЕ ПРОЦЕССА
После уведомления об окончании следственных действий вам предъявляется очередное и уже окончательное обвинение. Оно не должно отличаться от того, которое будет фигурировать в обвинительном заключении и по которому будет вершиться суд.
- Когда начнем знакомиться с делом? - спросил профлидер.
- Как только с ним ознакомятся потерпевшие, - ответил следователь.
К ознакомлению приступили через две недели. По договоренности со следователем обвиняемый взялся потратить на изучение каждого тома по два дня. Здесь нужно отметить, что по ч. 3 ст. 217 УПК РФ обвиняемый и его защитник не могут ограничиваться во времени, необходимом для ознакомления с материалами уголовного дела. Из-за этого многие арестанты вместе с адвокатами сознательно затягивают процесс, особенно если это касается многотомного дела. Это происходит, вероятно, с целью истечения срока давности. Ведь он начинается в момент совершения преступления и заканчивается со вступлением обвинительного приговора в законную силу. По статьям небольшой тяжести срок давности - два года, средней тяжести - шесть лет, по тяжким - десять лет, по особо тяжким - пятнадцать. При некоторых обстоятельствах растянуть период ознакомления на несколько месяцев или больше очень даже имеет смысл.
Впрочем, для таких случаев УПК гласит: “Если обвиняемый и его защитник, приступившие к ознакомлению с материалами уголовного дела, явно затягивают время ознакомления с указанными материалами, то на основании судебного решения <…> устанавливается определенный срок для ознакомления с материалами уголовного дела”. То есть ограничение по времени может установить только суд. Как показывает практика, он делает это быстро и руководствуется ходатайством следователя.
Сроки ознакомления, установленные устной договоренностью нашего профлидера с правоохранителями, были очень бойкими. Но выдержать их не удалось. И вовсе не по причине сложности материала. Как раз он и не представлял собой ничего особенного. Целые тома были составлены из профсоюзных уставов, уставов хозяйствующих субъектов. Другие - из протоколов и стенограмм отчетно-выборных конференций. Третьи - из банковских выписок о движении по счету той ли иной профсоюзной организации, в которых для дела важны были лишь две-три строчки. Отдельный том занимали копии командировочных удостоверений профлидера в различные точки его региона, а также всей нашей необъятной страны, которые подтверждали, согласно выводам следователя, нахождение обвиняемого в региональном центре или за его пределами в период совершения им предполагаемого преступления.
Куда интереснее было знакомиться со свидетельскими показаниями, многие из которых оказались весьма любопытны.
Сроки не удалось соблюсти по техническим причинам. Во-первых, следователь был занят другими процессами, но поручать ознакомление другим работникам Следственного комитета ему не хотелось. Поэтому в СИЗО он приезжал далеко не каждый день. И редко когда имел возможность провести его там полностью, к тому же с перерывом с 12.00 до 14.00 на святое для всех арестантов дело - обед. Нарушить права обвиняемого в этом вопросе не позволил бы себе ни один тюремщик.
Во-вторых, следственные помещения СИЗО имеют не так много кабинетов. К тому же со своим стотомным делом в это время знакомилось организованное преступное сообщество, состоящее из тридцати человек. И все они желали прочитать его от корки до корки. Поэтому следователь, приезжая в СИЗО, мог обнаружить, что работать с обвиняемым профлидером ему попросту негде.
Поэтому ознакомление с двенадцатью томами дела затянулось на месяц с лишним. Справедливости ради стоит сказать, что два дня на один том - это даже много. Не было ничего удивительного в этих 250 листах. Да и не могло быть.
В процессе ознакомления, согласно ст. 217 УПК, “обвиняемый и его защитник вправе повторно обращаться к любому из томов уголовного дела, а также выписывать любые сведения и в любом объеме, снимать копии с документов, в том числе с помощью технических средств”.
Последний тезис очень важен. Хотя к делу вы можете обращаться в любой момент, в том числе во время судебного процесса, важно иметь под рукой копии основных документов.
Один из арестантов сделал копии всех своих шестнадцати томов. Разумеется, не сам, поскольку условия СИЗО этого не предполагают. Но в один прекрасный день он приволок в камеру увесистую хозяйственную сумку, которую ему передал адвокат. Там лежала его “делюга”. Он еще не знал, что нет ничего на свете тяжелее бумаги. Один лист кажется весом с пушинку, но несколько тысяч их превращаются в неподъемный груз. И ездил он с этой сумкой на каждое заседание суда…
Сие мне представляется лишним, до 80% дела - совершенно ненужная информация. Возможно, она обязательна для стороны обвинения. Но если вы хотите выстраивать линию защиты, хватит и меньшего объема. Это и удобней, и проще. А если чего-то не хватит, к этому всегда можно обратиться во время суда.
О ВЕЩДОКАХ И ИЗЪЯТОМ ПРИ ОБЫСКАХ ИМУЩЕСТВЕ
Следует сказать, что материалы для ознакомления, как гласит УПК, должны быть подшиты и пронумерованы. Для ознакомления должны предъявляться и вещественные доказательства. Если это бумаги, то предъявить их не составит труда. А если это будет что-то менее удобное для демонстрации, то следователь, скорее всего, воспользуется своим правом и вынесет постановление о невозможности предъявления вещдоков.
Так, один гражданин обвинялся в преступлении по ст. 242 УК РФ (“Незаконное изготовление и оборот порнографических материалов или предметов”). Он категорически не был согласен с тем, что ему предъявили, и считал дело сфабрикованным по заказу бизнес-конкурентов. В качестве вещдока фигурировал компакт-диск, на котором было записано “творчество”, распространяемое им, якобы, в сети “Интернет”. Между прочим, это грозит сроком от двух до шести лет лишения свободы, то есть преступление относится к категории тяжких. Гражданин очень хотел познакомиться с тем, что он “создал”, но не смог этого сделать ни на стадии ознакомления с материалами дела, ни даже в суде. В итоге получил пять лет колонии, так и не узнав, что на там было - фото, видео или иное. Апелляционная инстанция милостиво скинула с его срока две недели (это не шутка), и он поехал мотать срок на зону, сожалея, что из-за этих двух недель не сможет набить себе татуировку в виде кандалов, поскольку на это имеют право только зэки, отсидевшие не менее пяти лет.
Обратите внимание, где-то в конце последнего тома будет постановление следователя о признании и приобщении к делу этих вещественных доказательств. Там много всего интересного, поскольку говорится не только о приобщении ваших телефонов и нажитых преступным путем денежных средств, но и об их доказательственном значении для дела.
Там же будут постановления о возвращении изъятого при обысках и не имеющего интереса для следствия. Внимательно посмотрите протоколы. Все изъятые компьютеры, флеш-карты и прочее должны быть либо признаны вещественными доказательствами, либо возвращены владельцам или их родственникам.
Проведя подобную аналитическую работу, упоминаемый нами профлидер обнаружил, что в воздухе “завис” изъятый ноутбук. При первой же возможности он напомнил о нем следователю:
- Куда ноутбук Samsung дел?
- Какой такой ноутбук Samsung?
- Изъятый 16-го января по адресу моего проживания, протокол от этого же числа на листе дела 146, в четвертом томе. И вещдоком не признали, и жене моей не вернули. Некрасиво как-то, ваше благородие.
- А… э… Я проверю.
- И не забудьте отдать имущество!
Не думаю, что следователь утаил его специально. Скорее всего, это произошло не намеренно. Но ухо держать нужно востро.
* * *
В следующей нашей публикации мы затронем тему подписания протокола ознакомления с материалами уголовного дела и направления обвинительного заключения на утверждение прокурору. Это короткая, но очень важная стадия.
Эдмон Дантес