Машина остановилась возле небольшого деревянного домика.
У калитки стоял часовой. Увидев командира полка, он мгновенно снял автомат, принял стойку «Смирно!» и сделал шаг в сторону, давая возможность пройти командирам.
В тот день вернувшиеся с бомбежки железнодорожных станций Орел, Брянск и Семинарское, на которых были сосредоточены войска и боевая техника противника, летчики отдыхали. Командир звена тяжелых бомбардировщиков капитан Васильев с командирами экипажей заканчивал разбор ночного боевого вылета. К нему подошел посыльный и сообщил о том, что через полчаса начнется партийное собрание.
Летчики направились к домику, в котором расположился штаб полка. До начала собрания оставалось еще минут пятнадцать, и можно было покурить, поговорить или просто полюбоваться красотой небосвода, ярко-оранжевого от заходящего солнца. Капитан Васильев со своим штурманом старшим лейтенантом 3. И. Кравченко стоял в стороне и продолжал разговор, начатый еще на занятии, о необходимости повышения взаимодействия и взаимозаменяемости в экипаже.
— Вот уже почти год, как мы летаем вместе, — убеждал он, — а сказать, что у нас в экипажах уже полное взаимодействие, нельзя, хотя каждый в отдельности, несомненно, мастер своего дела.
Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот разговор, если бы кто-то не крикнул: «Заходите!»
Собрание закончилось быстро. Все выходили группами, и казалось, что прения еще продолжались. Даже те, кто не выступал на нем, втягивались в разговор, и больше всего было слышно: «Правильно», «Пора», «Наступило время». Чувствовалось, люди были рады тому, что наконец-то вся мощь Советских Вооруженных Сил обрушится на головы фашистов. Полк готовился к серьезным боям...
В авиацию капитана Васильева судьба привела в те дни, когда наша страна расправляла свои стальные крылья, когда Родина получала замечательные самолеты советских конструкторов. И кому из молодых парней не хотелось бы быть на месте смелого асса, который высоко в небе демонстрировал технику высшего пилотажа, когда он то стрелой несся ввысь, то камнем падал вниз и, не долетая до земли пятьдесят — сто метров, снова набирал высоту, выполнял нестеровскую петлю! Не раз девятнадцатилетний Василий затаив дыхание наблюдал подобные картины, а когда начинались летно-тактические учения, он часами просиживал в открытом поле, впившись своим острым взглядом в небо.
В 1936 году, после окончания рабфака, он поступил в Ивановский химико-технологический институт, но ни на минуту не прекращал заниматься спортом. Еще будучи подростком, работая учеником, потом слесарем на текстильной фабрике в Гусь-Хрустальном, он занимался в кружке ОСОАВИАХИМа и всегда был зачинателем различных военно-спортивных игр и соревнований. Тяга к военным знаниям сохранилась и в институте. Это и привело его в аэроклуб. Уже в первые месяцы занятий инструктор обнаружил в нем незаурядные способности авиатора. Прошло три года напряженной учебы в институте и аэроклубе. Встал вопрос: «Что же дальше?». Окончить вуз, получить диплом инженера-химика и стать навсегда гражданским человеком или же бросить институт и полностью отдаться любимому делу — авиации? И он вопреки совету родителей и друзей предпочитает пойти по второму пути.
И вот Васильев — курсант Ворошиловградской авиационной школы. Всего девять месяцев понадобилось ему для того, чтобы подготовиться и успешно сдать экзамены по программе трехгодичного обучения. Получив диплом летчика-инструктора, он все свои силы отдавал работе по избранной специальности, стремился познать всю глубину летного искусства, терпеливо учил и других в совершенстве овладевать техникой пилотирования.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!