Приезжаю домой, открываю дзен, а тут — бдыщь! — больше трех тысяч подписчиков. Значит, пришло время рассказать новую историю из жизни: вы просили про волков, держите.
В трехстах километрах от Иркутска в сторону тайги живет моя свекровь. Три с лишним часа дороги вдоль непролазных лесов и брошенных полей, ни посёлков, ни машин. Деревни в пять жилых домов встречаются раз в 20 километров и выносят мозг своей сюрреалистичностью.
И вот однажды добрались мы до свекрови (детям счастье — бабушка, пирожки, речка, картошка в углях и прочие радости), я взяла велосипед и покатила куда глаза глядят. А вдоль дорог вот такое:
Раньше это были совхозы, теперь редкие стены — всё, что осталось.
Свекровь сокрушается: мы лес корчевали, целину поднимали, а теперь эти поля лес забирает.
В Италии или, скажем, Германии дороги никогда не заканчиваются, а выписывают кренделя, переходят одна в другую, и можно по ним путешествовать бесконечно. А тут ехала-ехала и вдруг — бац! — последняя деревня, дальше только непролазная тайга🌲. При этом деревня — это родовые бурятские дома, которые весь год пустуют, и лишь иногда летом приезжают хозяева. Вроде как дача. Но странная такая: ехать два дня, кругом тайга, скота нет, огорода нет и мобильной связи тоже нет. От слова совсем. И тишина, только птички поют.
Жара, пить хочется. Вижу, у дальнего дома сидит дед. Курит. Подхожу. Прямо на крыльце — рукой дотянешься — гнезда стрижей. Птицы носятся над самой головой. Кажется, для них хозяин — не человек, а леший, можно не бояться.
Дед — Семён — выносит колодезной воды. Спрашивает, откуда прикатила. Удивляется, зовет в дом чай пить, достает нехитрые припасы, все, какие есть: жаренная рыба (вчера наловил), хлеб, сгущенку, конфетки. Извиняется, что так мало. Разговорились.
«А дальше деревни есть?» — «Нет. У меня последний счетчик». Вот так, жизнь определяется наличием счетчиков. «Я, — говорит,— 15 лет тут один живу». Ближайший магазин через 25 км. И машины нет. Семён сначала идет пешком 3 км до соседней деревни, в ней аж четыре жилых дома и действующая пилорама (тайга же, лес валят). «Там, — говорит дед Семён, — если сразу после мостка справа встать, то связь поймаешь». И в этой деревне дед Семён спрашивает попутку до магазина. Если никто не едет, то идет до следующей деревни, еще четыре километра, там жилых домов уже побольше. Это единственный способ купить продукты. Обратно тоже на попутках. Вот так сходить за хлебом — целый день уходит. А то и два. Или три. Как с машиной повезет. Летом ладно, а зимой тут минус 45 — обычное дело. Тогда, наверное, лепешки сам стряпает.
А еще по весне волки приходили. «Я, — говорит, — понять не могу, чёй-то собака лает, а потом в окно глянул, а там два волка крутятся. Видать собаку сожрать хотели».
И молчит. Как-будто ничего особенного.
Не выдерживаю: «И что?» — «Ничего, — говорит, — ружье взял и пошёл стрелять». И опять молчит. «В воздух?» – спрашиваю. Дед Семён смотрит на меня с сомнением (здорова ли девка?) и отвечает: «Зачем в воздух? По волкам» — «Попали?» — «В одного попал» — «И что с ним сделали?» — «Да они же, — говорит дед, — живучие на раны, убежали в лес, я за ними не пошёл».
Потом мне пришлось пилить обратно 25 километров. Ноги, конечно, болели (с непривычки-то), но это было замечательно. Давно я так глубоко не отдыхала, без всех этих смартфонов, разговоров и шумных дорог.
Кстати, история получила неожиданное продолжение. Пришло сообщение от девушки из Болоньи: я знаю это место, я там жила. Да ладно, так не бывает! Оказалось, она и вправду из тех мест. Потом случилась поездка в Италию и я гостила у этой девушки дома.
Хотели бы оказаться в сибирской глухомани? Вырубить на пару дней бешеный ритм горда, и пусть весь мир подождёт...
За последнее фото спасибо Елене Соколовой, у меня села батарейка, поэтому нормально поснимать не получилось.
Ставьте лайк и подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить новые публикации.
