С вынужденного отречения императора Николая II – началась Русская революция, одно из ключевых событий ХХ века. Отношение к нему и тогда, и сейчас крайне противоречиво: одни считают величайшим благом, другие – катастрофой. В любом случае это судьбоносное для страны событие, во время которого на авансцену истории с обеих сторон вышло множество героев. Одним из таких является уроженец Курска граф Федор Келлер.
Воин от рождения
Федор Артурович Келлер родился 12 октября 1857 года в Курске в семье графа Артура Федоровича Келлера, тоже генерала. Ему было 20 лет, когда Россия объявила войну Турции и начала освободительный поход на Балканы. Оставив элитное Николаевское кавалерийское училище, в августе 1877 года на собственный страх и риск вступил он рядовым в драгунский Московский Его Величества полк, с которым отправился на Балканский фронт Русско-турецкой войны. За проявленные в боях доблесть и героизм был награжден двумя солдатскими Георгиевскими крестами, после чего, выдержав офицерский экзамен, произведен в чин прапорщика.
Почти четверть века служил в драгунских полках, пройдя путь от командира эскадрона до полкового командира. В 1905 году, во времена массовых волнений был отправлен в Польшу, на должность Калишского генерал-губернатора. Занимая крайне жесткую позицию по усмирению революционных выступлений, Келлер стал объектом ряда покушений.
19 апреля 1906 года, когда он выехал из ворот штаба полка, его коляску подкараулил террорист и бросил в него завернутую в газету бомбу. Но Келлер поймал ее на лету, предупредив этим взрыв, после чего положил бомбу на сиденье, а сам с револьвером бросился преследовать убегавшего террориста. Не прошло и месяца, как еще одна бомба, начинённая поражающими элементами, была брошена под ноги коня Келлера, когда он в сопровождении своих офицеров возвращался с полковых учений. Взрывом граф оказался тяжело контужен, а нога поражена осколками. После этого случая и до конца жизни он прихрамывал на одну ногу – в раненой ноге оказалось до 40 осколков.
После выздоровления Келлер был назначен командующим лейб-гвардии Драгунским полком. Дворцовый комендант Воейков в своих записках назвал Федора Артуровича «истинно русским, кристально чистым человеком, до мозга костей проникнутым чувством долга и любви к Родине». В 1907 году Николай II назначил Келлера флигель-адъютантом с зачислением в свою Свиту и производством в генеральский чин.
В июне 1910 года Келлера переводят на Кавказ, где он становится сначала командиром 1-й бригады Кавказской кавалерийской дивизии, а с февраля 1912 года – командующим 10-й кавалерийской дивизией. Во главе этой дивизии с началом Первой мировой войны он и выступил на Германский фронт. А уже на четвертый день сражений разгромил австро-венгерскую конницу и принес русской армии первую победу в той войне.
В апреле 1915 года корпус под командованием генерала Келлера сыграл выдающуюся роль в Заднестровском сражении. 27 апреля (10 мая) он провел знаменитую конную атаку у Баламутовки и Ржавенцев, выбив противника из тройного ряда окопов с проволочными заграждениями у деревни Гремешти на берегу Днестра, в результате чего прорвался в тыл австрийцев и овладел высотами правого берега ручья Онут, при этом захватил в плен 23 офицера, 2000 нижних чинов, 6 орудий, 34 зарядных ящика.
Верный присяге
3 (16) марта 1917 года в штабе корпуса была получена телеграмма об отречении императора от престола. Будучи убежденным монархистом и не сомневаясь в своих офицерах, Келлер провел собрание унтер-офицерского состава и, убедившись во всеобщей лояльности отрекшемуся царю, на следующий день, построив корпус в каре, во всеуслышание заявил: «Я получил депешу об отречении Государя и о каком-то там Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы Государь Император в такой момент мог добровольно бросить армию и Россию».
6 (19) марта на имя Николая II генерал Келлер отправил телеграмму, в которой от лица корпуса и себя лично выражал негодование по отношению к тем войскам, что присоединились к мятежникам, а также просил царя не покидать престол. Телеграмма была перехвачена, и вскоре в штаб корпуса прибыл генерал Маннергейм (будущий правитель Финляндии), который предпринял попытку уговорить Келлера подчиниться Временному правительству. Однако граф не пошёл на уступки, отказался присягать Временному правительству, заявив: «Я христианин, и думаю, что грешно менять присягу».
Генерал также отказался приводить к присяге свой корпус, обосновав свое решение тем, что он не понимает существа и юридического обоснования верховной власти Временного правительства; не понимает, как можно присягать повиноваться Львову, Керенскому и прочим определенным лицам, которые в любой момент могут быть отстранены от власти.
Под угрозой объявления бунтовщиком Келлеру предписывалось сдать корпус. Не дождавшись распоряжений от Государя, он был вынужден подчиниться полученному приказу. 16 (29) марта 1917 года прославленный генерал отдал свой последний приказ находившимся под его командованием полкам 3-го конного корпуса.
«Сегодняшним приказом, – говорилось в приказе, – я отчислен от командования славным 3-м кавалерийским корпусом. Прощайте же все дорогие боевые товарищи, господа генералы, офицеры, казаки, драгуны, уланы, гусары, артиллеристы, самокатчики, стрелки и все служащие в рядах этого доблестного боевого корпуса! Переживали мы с вами вместе и горе, и радости, хоронили наших дорогих покойников, положивших жизнь свою за Веру, Царя и Отечество, радовались достигнутыми с Божьей помощью неоднократным успехам над врагами. Не один раз бывали сами ранены и страдали от ран. Сроднились мы с вами. Горячее же спасибо всем вам за ваше доверие ко мне, за вашу любовь, за вашу всегдашнюю отвагу и слепое послушание в трудные минуты боя. Дай вам Господи силы и дальше служить так же честно и верно своей
Родине, всегдашней удачи и счастья. Не забывайте своего старого и крепко любящего вас командира корпуса. Помните то, чему он вас учил. Бог вам в помощь».
Сдав корпус одному из своих боевых товарищей генералу Крымову, Федор Артурович покинул расположение армии, и уехал в Харьков, где проживала в это время его семья.
Слуга царю, отец солдатам
Богатырь двухметрового роста, он по праву считался лучшим кавалерийским командиром Русской армии, получив прозвище «первой шашки» России. Служивший под его командованием офицер так описывает генерала Келлера:
«Его внешность: высокая, стройная, хорошо подобранная фигура старого кавалериста, два Георгиевских креста на изящно сшитом кителе, доброе выражение на красивом, энергичном лице с выразительными, проникающими в самую душу глазами. За время нашей службы при 3-ем конном корпусе я хорошо изучил графа и полюбил его всей душой, равно как и мои подчиненные, положительно не чаявшие в нем души.
Граф Келлер был чрезвычайно заботлив о подчиненных; особое внимание он обращал на то, чтобы люди были всегда хорошо накормлены, а также на постановку дела ухода за ранеными, которое, несмотря на трудные условия войны, было поставлено образцово. Встречая раненых, выносимых из боя, каждого расспрашивал, успокаивал и умел обласкать. С маленькими людьми был ровен в обращении и в высшей степени вежлив и деликатен; со старшими начальниками несколько суховат.
Неутомимый кавалерист, делавший по сто верст в сутки, слезая с седла лишь для того, чтобы переменить измученного коня, он был примером для всех. В трудные моменты лично водил полки в атаку и был дважды ранен. Когда он появлялся перед полками в своей волчьей папахе и в чекмене Оренбургского казачьего войска, щеголяя молодцеватой посадкой, чувствовалось, как трепетали сердца обожавших его людей, готовых по первому его слову, по одному мановению руки броситься куда угодно и совершить чудеса храбрости и самопожертвования».
Последний аккорд
Летом 1918 года в Харьков к Келлеру прибыл присланный Деникиным генерал Казанович – с тем, чтобы убедить графа присоединиться к сформированной на Дону Добровольческой армии. Однако Келлер отказался, так как, будучи убежденным монархистом, не был согласен с деникинской политической платформой «непредрешенчества» и Учредительного собрания. Келлер надеялся дождаться силы, которая бы открыто выступила под знаменем монархии, и прямо об этом заявил: «Пусть подождут, когда настанет время провозгласить Царя, тогда мы все выступим».
К тому времени при поддержке немцев была провозглашена Украинская держава во главе с гетманом Скоропадским. Съехавшиеся в Киев правые деятели желали видеть Федора Артуровича во главе монархической Южной армии, создаваемой ими при помощи германских военных. Но и на этот раз Келлер отказался. «Здесь, – отмечал он, – часть интеллигенции держится союзнической ориентации, другая, большая часть – приверженцы немецкой ориентации, но те и другие забыли о своей русской ориентации».
Тогда же в занятых немцами Псковской и Новгородской губерниях начала формироваться Северная армия – предполагалось, что она должна будет приведена к присяге законному царю и Русскому государству. Во главе Северной армии встал малоизвестный генерал Вандам, но сами псковские монархисты хотели видеть во главе своей армии именно Келлера, как одного из наиболее уважаемых генералов русской армии. Но Федор Артурович, не желая быть орудием германских интересов, не спешил принимать предложение, и лишь когда положение Германии резко ухудшилось, и её контроль над ситуацией в России ослабел, он дал принципиальное согласие. В качестве символики Северной армии был утвержден белый крест.
12 ноября 1918 года Келлер приехал в Киев, где обосновался в гостинице Михайловского монастыря и начал там формировать свой штаб. В Киево-Печерской лавре митрополитом Антонием был отслужен торжественный молебен в честь его предполагаемого отъезда; в Москве патриарх Тихон благословляя Келлера, послал ему с камчатским епископом Нестором просфору и Державную икону Божией Матери.
Однако из этой затеи ничего не получилось. В результате ухода немцев, на Киев с разных сторон наступали петлюровцы и большевики, и Келлеру пришлось заниматься организацией обороны города. Осознав безнадежность сопротивления, 14 декабря 1918 года он собрал вокруг себя отряд в 30 офицеров и юнкеров, с которым надеялся пробиться на Дон. Во главе своего отряда встретил наступавших на Крещатике и отбросил их, но ввиду явного неравенства сил отступил со своим отрядом в Михайловский монастырь, где приказал своим подчиненным снять погоны и скрыться, сам же вместе с двумя адъютантами остался ждать своей участи.
Когда петлюровцы явились в монастырь с обыском, монахи предложили генералу уйти потайным ходом, но через адъютанта он сам сообщил о себе пришедшим. Патруль объявил всех троих арестованными. В ночь на 8 декабря 1918 года был получен приказ о переводе их в Лукьяновскую тюрьму. Когда они шли вдоль стен Софийского собора, мимо памятника Богдану Хмельницкому, из ближайшего сквера раздался залп. Стрельба была продолжена патрульными, добивавшими раненых выстрелами и ударами штыков в спины. Генерал Келлер пал, сраженный одиннадцатью пулями.
В его предсмертном дневнике были слова: «Мне казалось всегда отвратительным и достойным презрения, когда люди для личного блага, наживы или личной безопасности готовы менять свои убеждения, а таких людей громадное большинство». Явивший в себе лучшие традиции русского воинства, по мнению ряда исследователей именно генерал Келлер стал прототипом героического полковника Най-Турса из романа Михаила Булгакова «Белая гвардия».
По материалам Всемирной паутины подготовил
Олег Качмарский
фото портала https://topwar.ru/