В риторике есть прием, при котором в своей речи оратор опирается на высказывание других людей, чей авторитет в данной аудитории несомненен. К примеру, если вы выступаете перед католической аудиторией с лекциями по философии, то будет весьма нелишней отсылка к Фоме Аквинскому. Оратор, с помощью риторики может убедить аудиторию в своей правоте, если докажет, что мысль его вполне солидарна с мыслью великих авторитетов. Это, конечно, не означает, что оратор тут выступает, как манипулятор или пропагандист, это лишь значит, что он строит свои рассуждения, опираясь на уважаемых им и аудиторией мыслителей, ученых, поэтов или источники, вроде священных писаний (Библия, Упанишады, etc) или литературных памятников ("Илиада", "Одиссея", etc). Это можно назвать традицией мысли. Вокруг одного авторитета могут сформироваться многочисленные школы, дающие ему разные интерпретации. Например, восточная и западная традиция в христианстве. Не приходится говорить о том, что синтез многих авторитетов может привести к еще большему многообразию идей.
Некоторые науки, например теология, только и могут, что опираться на авторитет источников. Основные методы теологии схожи с философскими, но базисом служит Священное Писание, потому что в нем присутствует Откровение, принимаемые на веру верующими, и учитываемое, как непреложный авторитет для изучаемого учения неверующим исследователем. Например, при проверке Священным Писанием и святоотеческими вложениями можно выявить ортодоксальность взгляда. Теоретически теология может напрочь отказаться от авторитета какого бы то ни было священного писания, но, в таком случае. она окажется абсолютно нецерковной, но и не религиоведческой. Она станет частным случаем философии, спекуляциями на тему Божественного. Но даже при таком подходе, скорее всего мыслители все же не полностью отринут обращение к священным текстам.
Но обращение к авторитетам все же не является доказательством, в строгом смысле слова. Например, в разговоре с атеистом верующий человек вряд ли скажет, что Бог есть, потому что так сказано в Евангелии, и напротив, атеист вряд ли скажет, что Бога нет, ибо об этом пишет Бертран Рассел. А вот обратиться к кантовским доказательствам вполне можно. То же, что философские доказательства бытия Божия, или напротив, Его небытия, неубедительны - проблема не философии, но специфики вопроса.
Итак, когда мы рассуждаем о кантовских доказательствах бытия Божия, мы не ссылаемся на авторитет Канта, но мы говорим лишь о его максимах. Мы вполне можем быть несогласными с Кантом во всем остальном, не уважать его, или вовсе не знать. То же самое происходит в естественных науках, где закон Ома, по-сути, не зависим от авторитета Ома, а признан лишь потому что убедителен, по той или иной причине, например, доказан экспериментально. В случае с Кантом эксперимента быть не может, но там присутствует логическая убедительность (пока она не будет подвергнута критике).
В науке известны случаи, когда авторитетность некоторых ученых мешала развитию дисциплины, потому что не давала возможно появлению новых ростков мысли. Поэтому важен не авторитет чего или кого либо, но аргументация, в случае ноуменальности вопроса, или верифицируемость, в случае эмпирическом. Кроме специфических случаев, ссылка на авторитет была и будет лишь риторической фигурой, а также заменой доказательства в том случае, когда ссылающийся не может привести доказательства. Однако отказ от авторитетов далеко не означает приход к нигилизму, в конце-концов авторитетность это еще и уровень доверия к тому, кто является в некотором роде твоим учителем.