В начале сентября Абдуллин выписался из госпиталя. На родине, в далеких Мияках, уже все знали о своем земляке — герое. И когда он возвратился в свою часть, его уже ожидали десятки поздравительных писем. И, конечно, ему хотелось побывать дома, порадоваться вместе с друзьями, навестить родителей, тем более, что почти в каждом письме было приглашение «заскочить хотя бы на часок». Но мог ли он просить об этом командование, когда еще шла ожесточенная схватка с фашистами! Но вот его вызвал командир полка.
— Ну, как самочувствие, товарищ Абдуллин? — спросил вновь назначенный командир полка подполковник А. А. Бутко.
— Самочувствие, товарищ гвардии подполковник, хорошее. Вот только пока не получил назначения, — сказал Мансур.
— За тем и пригласил, — улыбаясь, сказал Бутко. — После выписки из госпиталя врачи дали отпуск?
— Да разве сейчас до отпуска, когда фашистов добивать нужно,— ответил Мансур.
— Это все верно. Но вы, товарищ Абдуллин, заслужили его не только после госпиталя, но и за ваши героические подвиги.
— Мне дали отпуск на пять дней при части. Но я прошу вас его не считать. Лучше дайте мне орудийный расчет, чтобы вместе со всеми я мог воевать дальше.
— Спасибо за службу, за ваши прекрасные чувства, но командование приняло другое решение: прежде всего поехать вам в Москву и получить награду, а потом на родину. Расскажите там, как мы воюем, да заодно и отдохните.
Абдуллин не поверил своим ушам. Неужели это правда, что он через неделю сможет побывать дома, встретиться с родными, односельчанами! Ведь четыре года не виделся. Сколько за это время произошло перемен. И вот вдруг, совсем неожиданно, когда еще война не окончена, предоставляют отпуск. Он на минуту даже растерялся. Потом собрался, встал, расправил гимнастерку и четко произнес:
— Служу Советскому Союзу!
Командир полка тоже поднялся, подошел к Мансуру, пожал ему руку.
А теперь пройдите в штаб и получите документы. Желаю счастливого отпуска и возвращения в часть.
Абдуллин еще раз поблагодарил командира, молодцевато стукнул каблуками и вышел...
Москва встретила его приветливо. И хотя она по-прежнему была еще военным городом, вечерами затянута сплошной тьмой, все же она ему понравилась. И он был рад, что хоть раз посчастливилось побывать в столице. Вручение наград было назначено на десять. Но ему не терпелось. Хотелось побыстрее побывать в Кремле, с которым связаны нитями все фронты и армии, к голосу которого прислушивается весь мир и с надеждой ожидает спасения человечества от гитлеровской тирании. У него дух захватывало от мысли, что он, рядовой татарин, будет в самом почетном здании получать самую высокую награду.
Куранты пробили восемь тридцать, когда Абдуллин пришел на Красную площадь. Перед ним над огромным куполом, за высокими зубчатыми многовековыми каменными стенами развевался красный флаг. И он подумал:
«Это, наверное, и есть то здание, где предстоит побывать сегодня».
Он долго ёще стоял на противоположной стороне площади и почти не сводил глаз со Спасской башни, на которой отсчитывали минуты Кремлевские куранты.