Энрика уже устала поражаться размерами всего, что ее отныне окружало. Поэтому она, не крутя головой, шла посередине огромного зала, глядя в одну точку: на сидящего на троне человека. Когда она только начала путь, этот человек показался ей юным, прекрасным созданием, почти мальчишкой. Даже ноги не достают до пола – так показалось.
Но с каждым шагом открывались новые подробности. Так, например, Энрика заметила, что его величество сидит не прямо, а с этаким вывертом, спиной упершись куда-то между подлокотником и спинкой трона. Причем, на трон он забрался с ногами: одну поджал под себя, другую, согнутую в колене, упер в другой подлокотник. И барабанил по колену пальцами.
Когда получилось разглядеть пальцы, Энрика подумала, что пора бы поглядеть на лицо. И поглядела.
Остановившись у черты, которую скорее почувствовала, чем увидела, Энрика собралась с силами и призналась себе, что видит весьма потасканного мужичонку лет тридцати с лишним.
– Это вы – Энрика Маззарини, да? – заговорил его величество.
Энрика, которую Сесилия не успела обучить правильному разговору с монаршей особой, поклонилась.
– Ах, что за глупости, просто говорите, – поморщился его величество. – Ну, словами, при помощи языка. Вы ведь умеете делать всякие штучки языком, а, фрау Маззарини?
Тут он высунул язык и пошевелил им в воздухе.
– Нет! – вырвался у Энрики возмущенный вопль.
– Нет – по первому вопросу, или по второму? – заинтересовался обитатель трона. Он даже принял более достойную позицию, опустил ноги в мягких сафьяновых сапожках на пол и подался вперед.
– По второму, – ответила Энрика. – А по первому – да. А вы…
– Торстен Класен, очень приятно, – заулыбался его величество.
Энрика мысленно повторила услышанное имя. Сравнила его с тем, которое называл Адам Ханн. Имена совпадали.
– Вы – отец принца? – предположила она.
– Отец?! – изумился тот. – Что за… Если кто-то утверждает, что будто бы я чей-то там отец, то этой проститутке стоит немедленно отрубить голову, категорически! Нет-нет, фрау Маззарини, я бездетен, вдов и безутешен.
Энрика закрыла глаза и сосчитала до десяти. «Не думай, – приказала она себе. – Сейчас – не думай, просто узнай все. А подумаешь ты потом».
И все же мысли коварно просачивались в голову. Например, та, согласно которой Торстен Класен мог бы составить достойную компанию Норберту. Сидели бы, хлебали пиво и гоготали над глупыми шутками, весьма довольные друг другом и жизнью в целом.
– Так значит, это вы – мой жених? – решилась уточнить Энрика.
Торстен хлопнул в ладоши:
– Ну разумеется, я! Ах, фрау Маззарини, как я счастлив возможности составить ваше счастье!
Энрика вяло улыбнулась в ответ:
– Но… Почему вас называют принцем? Ведь вы же, получается… Король?
Торстен посерьезнел, нахмурился и посмотрел на Энрику со значением:
– Разумеется, король. Единолично правлю государством уже ох его знает сколько лет. А принц – это мое прозвище. Оно звучит сексуально. Ну, понимаете… Образ сексуальный создает. У вас же возник сексуальный образ, так?
Врать смысла не было. Энрика уныло кивнула. А принц Торстен обрадовался:
– Вот видите! И вы согласились приехать сюда. А теперь, когда вы в красивом наряде, когда видели все то великолепие, что будет сопровождать вас до конца жизни, когда слышали мои слова, гарантирующие вам полную свободу и известную толику власти, – теперь разве вы сможете отказать мне, бездетному, вдовому и безутешному?
Энрика покачала головой. Она уже все решила. Куда отступать? Даже если Нильса казнят, она вернется в Вирту с черной меткой. А Фабиано найдет другого палача.
Торстен щелкнул пальцами и рассмеялся:
– Так и работает маркетинг, фрау Маззарини!
– Это кто-то из ваших слуг? – Честно говоря, Энрика подумала об Адаме, но тот вроде бы представлялся как Адам Ханн. Может, «маркетинг» – это название должности?
Торстен захохотал. Он опять повалился в глубину трона и заболтал ногами в воздухе.
– Ах, фрау Маззарини! – воскликнул он, и Энрика поежилась – эхо разносило крик по залу. – Я уже, уже в вас влюбляюсь!
Тут он снова посерьезнел, сел более-менее по-королевски и уставился на Энрику с хорошо разыгранной тоской во взгляде:
– Видите ли, я предпочитаю влюбляться в тех, на ком женюсь. Потому что женюсь, понимаете? Брак без любви для меня отвратителен. Поэтому я безутешен. А вы, фрау Маззарини, скажите, вы в меня влюбляетесь?
Некоторое время Энрика размышляла, потом вспомнила наставление Сесилии: «отвечайте честно».
– Нет, ваше величество. Пока я ничего такого не чувствую.
– Не страшно, – улыбнулся Торстен. – Моей огромной любви хватит нам двоим с головой. Апельсин хочешь?
Столик возле трона, с расположенными на нем ярко-оранжевыми фруктами, Энрика заметила только сейчас, до сих пор все ее внимание было приковано к жениху. В желудке заурчало. Суп, приготовленный доброй Евой, остался в далеком прошлом.
– Не откажусь, ваше величество.
– Так подойди и возьми.
Торстен поманил ее апельсином. Жест вышел до такой степени дурацким, что Энрика и не подумала нервничать. Фыркнула и подошла к трону. Торстен наклонился вперед, протягивая апельсин. Энрика подняла руку, коснулась прохладной кожицы.
– Взяла, – благоговейно прошептал Торстен. – Какая молодец… Что ж, фрау Маззарини, не смею больше вас смущать. Однако… Однако какая же вы красавица! Безумно жаль, что у нас осталось столь мало времени. Ах, если бы мы познакомились хотя бы месяц назад! Быть может, еще не поздно… Ах, нет, нет, когда переигрываешь в последний момент, вечно сплошные неприятности. Решено. – Он махнул рукой. – Ступайте, фрау Маззарини. Слуги знают, что делать. Вас накормят, напоят, помоют, причешут – все, что угодно. Церемония бракосочетания начнется в десять вечера, пройдет здесь. Это займет где-то полчаса, после чего мы сможем с вами осуществить свою любовь. Ну, слиться в порыве страсти…
– Я понимаю, о чем вы, ваше величество, – морщась, сказала Энрика.
– Неужто? Вы имели подобный опыт в прошлом? Это бы многое осложнило… Я, видите ли, не хочу рисковать заразиться…
– Нет у меня никакого опыта!
– И совершенно нечего здесь стыдиться! Вы – благочестивая, мудрая девушка, а я буду с вами предельно нежен и постараюсь доставить райское наслаждение. Поверьте, уж я-то умею делать языком всякие штучки. Да и не только языком, фрау Маззарини! До одиннадцати вечера, правда, особо не разгуляешься, но я прямо сейчас начну разрабатывать программу-минимум…
– До одиннадцати? – уточнила Энрика.
– Что? А, ну да. В одиннадцать, там… Ну, там, начнется всякое-разное, связанное с Новым годом. В общем, скукотень, не забивайте голову. Все, фрау Маззарини, прошу, оставьте меня, я должен разработать сверхудовлетворительную программу-минимум, берущую во внимание ваши анатомические особенности и изначальную холодность в отношении меня. Пожалуй… Пожалуй, мне понадобится одно снадобье… Нет – вам понадобится снадобье…
Торстен бормотал, стуча пальцами по подлокотнику трона, и, кажется, совершенно перестал замечать Энрику. Она поклонилась, сделала шаг назад, развернулась и пошла к выходу. Ощущения от знакомства с женихом остались, мягко говоря, смешанные.
«Что ж, – подумала Энрика, – по крайней мере, он не умственно отсталый и не подонок вроде Гиацинто. Ну, а кроме того, он – король. Это ведь тоже немаловажный плюс, так?»
В двух шагах от двери Энрика поняла, что сегодня, уже через несколько часов, ей придется вступить в связь с мужчиной… Вот с этим мужчиной! Который сидит и разрабатывает какую-то программу-минимум.
– Поверь, – пискнул из рукава платья шарик, с которым Энрика так и не решилась расстаться, – то, что он разрабатывает программу, – это хорошо. Мужик опытный и заботливый.
– Да? – с сомнением спросила Энрика и тут же обернулась. Но Торстен уже ничего не видел и не слышал. Достав откуда-то блокнот, он, высунув язык и осуществляя им в воздухе таинственные движения, что-то быстро записывал или даже зарисовывал.
– А когда я тебе врал? – возмутился шарик.
– Всегда.
– То было другое. Сейчас я за тебя радуюсь.
«Это плохо, – подумала Энрика, пока дверь перед нею открывалась. – Это очень-очень плохо…»
Читать бесплатно по ссылке: https://author.today/work/12936
