Футбольные фанаты-хулсы, как известно, бывшими не бывают. Пусть и перестают ходить на мяч, накидываться по поводу и без, договариваться о встрече после матча с такими же и все прочее.
- Василий!
Пожал ему руку, нашему новому сотруднику. Увлекся делами, упоровшись в монитор до самого вечера. Ну, сами знаете, работаешь в продажах - всегда найдешь, чем заняться. Или найдут. Хочешь попинать балду - время найдешь, хотя заработать куда важнее.
Где-то часам к четырем, когда в моей Башкирии все уже пили чай с баурсаком, заедая лагманом и запивая шурпой, тупить в монитор жутко надоело, а Василий, как оказалось, жутко устал изучать технические характеристики колонок и котлов.
Если ты иногда выручал собственную младшую сестренку, мутившую с леваками от преследований правых, если ты пытался понять - в чем же у них вся байда, кое-что в глаза бросается сразу.
- Вась?
- А?
- А ты на мяч-то ходишь?
- А че?
- Ты хулс?
- Заметно?
- Типа того.
- Ну...
Кэжуал, бейсболка, поло, бачки, идущие к небольшой бородке... все так и кричало - эй, земеля, я бывал и на восьмом секторе Металла. Так оно и вышло на самом деле.
Работать это Васе никак не мешало, да и на мяч он уже не ходил. Семья, жена-красавица и все такое.
У нас он прописался после первой же пьянки. Кто-то, накидавшись как не в себя, заявил: мол, у нас всем новеньким прописку устраивают. Тебе вот, Вася, нужно в речку сигануть.
Дело было в июне, Самарка еще особо не прогрелась, но и холодной не была. Вася, совершенно не смущаясь и восприняв как должное, отошел, вернулся в шортах и, на глазах оторопевших коллег, разбежался да прыгнул в воду. И даже на объяснение про развод среагировал хорошо, накатив и закусив. Шутки Вася понимал, а шутил не редко и все равно метко, жег глаголом куда там порой Пушкину.
И работал вполне себе годно.
Надо сказать, что директор наш тогдашний, питерский Д Артаньян, хорошо умел делать несколько вещей:
Выедать мозг через ухо после получения указаний с головного офиса.
Обманывать, когда получалось, с зарплатой менеджеров.
Кататься на кайте и чинить катер на лодочной станции в рабочее время.
Пудрить мозги жене, иметь Заю и слушаться главбуха.
Уметь договариваться с теми, кого знал с работы в питерском отделе продаж.
А Василию достался весьма неплохой Ульяновск, где бал тогда в основном правил Нурали. Он, Нурали, так-то и сейчас неплохо работает, знает его все Поволжье, но тогда Нурали был нам равен по важности также, Роскосмос заводу имени Кузнецова, то есть очень, очень-очень, очень важен. Но вот беда: уже тогда, в жирный тринадцатый год, далеко не все были готовы грузить этого человека в долг. Причина... ну, была причина и все тут.
И, обычно, если что шло не так, Нурали звонил директору, зная его лет десять и они договаривались. В очередной раз, само собой, а дальше было директорское дело - как мазаться самому и мазать менеджера по Ульяновску, чтобы его не оштрафовали за ПДЗ. Если кто не знает, то ПДЗ есть просроченная дебиторская задолженность, то есть оплата при отгрузке в долг.
И вот звонит нам совершенно борзый представитель фирмы Нурали, требует, щас же и немедля, отгрузить в его машину, что уже стоит во дворе конторы, самых свежих и вкусных газовых колонок. Да не каких-нибудь там вшивых "подороже", а исключительно ходовых.
Наш околофутбольный Василий, выслушав все его притязания, вежливо говорит:
- Вы знаете, Александр, вынужден отклонить ваше предложение и предлагаю предварительно погасить долг.
Судя по бу-бу-бу из трубки там, в бедные Васины уши, текло исключительно липкое и редкостное по консистенции дерьмище. И... Василий вновь проявил дипломатические талант с тактом, отклонив предложение:
- Нет, Александр, да, Александр, вы верно меня поняли. Да. пусть Нурали звонит директору.
А так как на дворе стояло лето, директор, полностью понимая всю важность своего присутствия в организации в самый сезон, изволил отдыхать на лодочной, что-то там делая с катером. Верно, надо же руководству и свои нервы расслабить. Так что...
Так что через пятнадцать минут, явно не дозвонившись до него, Нурали позвонил Васе.
И тут все повторилось. С той лишь разницей, что Вася в конце концов, когда ему было сообщено о его малом весе и немалом самого звонившего, спокойно заявил:
- Я работаю на организацию. Если мне скажут, отгружу. Так разговаривать со мной не нужно. Идите на хер и всего доброго.
И положил трубку. Я аплодировал, Максим чернел, Трусов, как обычно, считал профит по сделкам. Аня восхищалась и желала курить. По дороге нас с ней поймал багрово-яростный директор и стало ясно, что курить следует потом, а сейчас стоит спасать директору от Васи, ибо если тот попрет что-то на нашего хулса, то тот может и не сдержаться.
Но все обошлось. На годок. Через год, когда директор вернулся к Питеру, жене, Мариинке и бивню мамонта в Кунсткамере, Вася уехал проверять склады Нурали на предмет хотя бы какого-то наличия нашей продукции в счет долга. А вернувшись, обнаружил штраф в размере зарплаты за него же, за Нурали. Штраф выписал куратор с Питера и Максим, занявший самое важное офисное кресло в нашем филиале, ничего сделать не смог. Ну. а чего? Не из своей же, стажерско-директорской зарплаты платить за косяки менеджера. Ясен пень, он же виноват.
Если честно, я до сих пор восхищаюсь твердостью характера Васи, так красиво сказавшего в тот день:
- Идите на хер.